Издание: ПОДВИГ: Рассказы о Героях Советского Союза - Иваново: Облгиз, 1949

К биографии Рыжиков Анатолий Васильевич

Ж. Шошин
ПОДВИГ ПЕРВОГО ДНЯ

Над деревней Исаево Родниковского района, Ивановской области, появился самолет. Он сделал несколько кругов, нацелился и сел посреди широкой улицы, поросшей травой, а потом уверенно подрулил к дому Алексея Ивановича Рыжикова.

Из Исаева, а также из всех ближних деревень и деревушек к самолету помчались дети и подростки. С полей и с огородов спешили пожилые колхозники.

Над деревней за последнее время проходило немало самолетов, но шли они высоко - высоко, и люди видели только значительно скраденные расстоянием очертания их. А вот так, в самой деревне, на лужайке, прямо перед своими глазами самолет исаевцы видели впервые.

- Он сначала пролетел над нашей деревней! - сказал дюжий, присадистый мальчик.

- Нет, над нашей, - возразил другой, с корзинкой грибов на руке.

- А я тебе говорю, над нашей, - настойчиво проговорил первый. - Ведь он появился из - за леса, а наша деревня на опушке... И я первый увидел!

Из машины на лужайку спустились двое: летчик и молодой человек в форме капитана пограничных войск.

- По обличью примечаю я, что это парень рыжиковского роду, - заговорила в группе колхозниц бойкая старушка.

- Это, думается мне, Ираиды Яковлевны Рыжиковой сын, - ответила ей пожилая солидная колхоз[3]ница. - Мы с его - то матерью в молодости подругами были.

- Вот - вот, - обрадовалась бойкая старушка, - я н говорю, что по обличью видать, что он рыжиковский...

- Это Василья Рыжикова сын, - говорили старики. - Совсем молодой, а вон уж каких наград удостоился.

На груди молодого капитана сияли Орден Ленина и Золотая Звезда.

Первыми подошли здороваться с героем его "лдья: Алексей Иванович, Петр Иванович и Николай Итано - вич Рыжиковы и тетка Лизавета. Потом подходили соседи, а затем все знакомые. Девушки, с которыми Анатолий учился в школе, бывал на гулянках, взглядывали на него и перешептывались. Каждый из родственников настойчиво звал к себе в дом. Четыре дома родни. В который пойти? Кому из дядей отдать предпочтение?

Но раз уж летчик угодил посадить машину около дома Алексея Ивановича, то придется пойти к Алексею Ивановичу.

Анатолий огляделся вокруг. Вот она родная деревня, в которой он родился и вырос, наполнился силой и любовью к родной земле. Он видел не только деревню, но и все ее окрестности, над которыми только что сейчас пролетел, всматриваясь в каждый овражек, в каждую речку и даже тропинку, припоминая свое детство и юность.

Сурова, скромна, но вместе с тем уютна, очаровательна природа около Исаева. Хороши тут реки, леса и поля. А рек около Исаева три: Теза и два ее притока - Нозога и Вондога. Глубокие речки, студеные, поросшие ивняком и ольхой.

Дошкольником, а потом и школьником Анатолий по летам целые дни проводил на этих реках. Сколько раков водилось в Нозоге! По сотне и больше налавливал их Анатолий. Раки были крупные, злые. Своими страшными клешнями они всегда старались порезать маленькую ловкую ручонку. Это удавалось им иногда так, что из руки брызгала кровь. Ничего, пройдет! . И неугомонная детская рука, изрезанная вдоль и поперек клешнями, вновь и вновь опускалась в воду и забиралась в рачиные норы. [4]

Охота на раков приучила к ловкости, расторопности " терпению. Мальчик научился терпеливо переносить боль, приобрел смелость и сноровку.

Кончалась пора ловли раков. Ребята принимались тогда за рыбную ловлю. Анатолий говорил своим босоногим дружкам:

- Идемте щупать рыбу!

Это значит - ловить ее руками.

И вот шли "щупать рыбу". Это тоже надо было делать ловко и сноровисто. В омуточках и заводинках у обрывистого берега водились старые окуни и налимы. Нужно было нырнуть в холодную воду и нащупать под корягой налима, схватить его мертвой хваткой, вытащить и скорей выбросить на берег. Налим старый, хитрый и сильный. В руке должна быть большая сила, чтобы удержать его. И такая сила у Анатолия была. Она копилась в нем на рыбной ловле, в поле, в лесу...

С малых лет он принялся за труд. Помогал матери на огороде, в поле.

Уходило лето, приближалась осень, начинался учебный год. Исаевские ребята ходили в школу рабочего поселка Горки - Павловы (теперь поселок имени Каминского). Каждый день они шагали четыре километра туда и столько же обратно. В сухие ясные дни осени этот четырехкилометровый путь казался веселой и легкой прогулкой.

Золотом увяданья блестели лиственные леса, перелески. В полях тихий ветер нес паутинки, которые цеплялись за бабки снопов, за кусты. От деревень разносилась развеселая бесконечная трель молотильных машин. В небе, озабоченно курлыкая, косяком летели журавли.

Журавлиным косяком шли и ребята в Исаево. Шли узкой приветливой полевой дорогой и в ушах их еще звучали слова любимого народного поэта, заученные в школе:

Играйте же, дети, растите на воле!

На то вам и милое детство дано,

Чтоб вечно любить это скудное поле,

Чтоб вечно вам милым казалось оно.

Только вот почему "скудное поле". Исаевские ребята этого не понимали. Анатолий, как и все его дру[5]зья детства, друзья по школе, не видел, не знал старой, дореволюционной деревни. Родился он в 1921 году, а когда ходил в школу, в деревне уже в полную силу работал колхоз.

Когда писались строки некрасовского стихотворения, поля были скудными, а теперь в новой деревне они давали хорошие урожаи. Колхозники удобряли свои поля навозом, торфом, минеральными солями; работали в поле на тракторах, жнейках, косилках.

В Исаеве все жили зажиточно, о куске хлеба не думали, и дети совсем не могли представить себе реально, что означают слова: нужда, нищета, голодуха. После окончания четырехклассной школы Анатолию пришлось распроститься с деревней. Василий Иванович Рыжиков переехал на жительство в Иваново и перевез с собой всю семью.

Деревня находилась в тридцати километрах от города, и Анатолий нередко потом приезжал в Исаево, посещал родственников и друзей, ловил рыбу в Нозоге. Чаще всего это были краткие посещения. Рано утром он обычно выезжал на велосипеде, быстро достигал Исаева, проводил там день и вечером уезжал в Иваново.

И на этот раз он прилетел в деревню на малое время. Командование дало ему краткосрочный отпуск. Но из него он выделил несколько дней для посещения родного Исаева. Из Иванова его доставили в деревню на учебном самолете.

За стол у дяди Алексея собралась вся деревенская родня. Завязалась оживленная беседа. Говорили о войне, о колхозных делах, расспрашивали Героя о сражениях. Давно ли Анатолий бегал мальчонкой по деревне, а теперь уже взрослый человек, был на войне, удостоился высокой правительственной награды. Да, как бежит время!

После чаепитья Анатолий прошелся по деревне. Из друзей детства встретил только Сергея Кудряшева, колхозного бригадира. Все остальные сверстники были на фронтах Великой Отечественной войны.

Вышел в поле. Вот они родные исаевские поля! Здесь заканчивали уборку ржи. Урожай хорош! Ана[6]толий чуть - чуть помнил урожаи при единоличном хозяйстве. Суслоны тогда стояли на полосках далеко друг от друга... А сейчас они толпились, им было тесно в поле.

Дозрела пшеница. Начали жатву ее. Анатолий растер на ладони кисточку овса и попробовал на зуб. И овес скоро поспеет. Богатый колхозный урожай радовал сердце.

Тучные поля, перелески, овражки, холмы, реки и ручьи были дороги и милы сердцу. Эти родные места, это приветливое лицо Родины капитан беспредельно любил, самоотверженно защищал и вновь в ближайшие дни отправлялся защищать.

В поле подошла к Герою небольшая загорелая старушка в чистом белом платочке, низко опущенном на глаза.

- Скажи ты мне, родненький, - заговорила она, - победим ли мы?

- Победим, бабушка! Обязательно победим!

- Вы уж постарайтесь, соколики, не отдавайте нас на измывательство фашистам, не хотим в неволе жить, а мы уж здесь постараемся, все дадим государству, чтобы сила у него не убывала. Я вот старая, а все в поле, домой только на ночь ухожу, для вас, наших соколиков, стараюсь. Ну, поди родной, задержала я тебя, прости. Уж очень победить - то хочется. Стара я, батюшка, годов мне счету нет, а ноги все еще ходят, и руки делают, пойду снопы вязать. Много добра тебе желаю, чтобы немцы валились от твоей руки, а сам ты остался невредимым.

Старушка поспешила на вязку снопов. Анатолий пошел в деревню. Он шел и все оглядывался. Беленький платочек - старушки долго мелькал между суслонами ржи, которые стояли по обе стороны полевой дорожки. "Победить - то уж очень хочется", - повторил Анатолий слова старой колхозницы. Стремлением к победе жил весь народ. Каждый призыв партии и правительства находил горячий отклик в сердцах советских людей. Думы о независимости и счастье Родины, о будущем своих детей, внуков придавали советским людям новые силы, и они работали много и рьяно, чтобы усилить свое отечество, переживающее трудные дни военной невзгоды. [7]

Анатолий Рыжиков пробыл в родной деревне четыре часа. Времени мало, нужно спешить. Родственники и знакомые пожелали боевых успехов. Самолет вырулил на лужок, разбежался, оторвался от земли, набрал высоту и, сделав круг над деревней, взял направление на поселок имени Каминского.

У Анатолия не было времени посетить своего школьного учителя. Хотелось хотя бы только взглянуть, на школу, в которой он учился, на дом, в котором жил учитель. Может быть, он когда-нибудь узнает, что над ним, над его жилищем пролетел на самолете его бывший ученик, чтобы отдать сердечный привет своему учителю, которого чтит, помнит и не забудет никогда. По берегу Тезы тянулся живописный поселок. Он покоился в зелени огородов, палисадников, сквериков, древесных посадок на улицах. Война отсюда казалась далекой. Но и здесь, в тихом рабочем поселке, каждый житель помнил о ней постоянно, засыпал с думами об этой беспримерной битве с проклятым, нечеловечески коварным врагом, и просыпался с мыслями о судьбе Родины, о работе на укрепление ее могущества.

Самолет тихо плыл над поселком. Из домов, из палисадников выходили на улицу люди и смотрели вверх. Дети прекратили игру и толпились разноцветными группами. Они что - то кричали вверх, размахивая ручонками.

Анатолий неотрывно смотрел вниз. Вот старая школа, где он четыре года учился у Александра Васильевича и Агриппины Михайловны Хализовых. Может быть, они сейчас, как и другие жители поселка, вышли на улицу и смотрят на тихо плывущий самолет. Как низко он летит. Зачем делает широкий круг над. поселком?

"Дорогие мои, - хотелось крикнуть с высоты. - Это я - ваш бывший ученик, Анатолий Рыжиков, залетел на минуту, чтобы передать свой привет, пожелать вам здоровья, залетел взглянуть на школу, в которой получил прочные основы всех впоследствии приобретенных знаний".

Рядом со старой деревенской школой стояло новое кирпичное здание школы десятилетки, построенное незадолго перед войной. [8]

Самолет уходил от поселка. Потянулись густые кудрявые леса, луга с ярко зеленой отавой, поля с коренастыми фигурками суслонов. Минут через двадцать самолет летел уже над Ивановым. Вот он большой город, раскинувшийся на бугристых песчаных просторах, - вторая родина Анатолия Рыжикова. В деревне он привык быть все время занятым и в городе использовал эту привычку: стал усиленно читать, занялся фотолюбительством, музыкой, пением. Отец, старый ткацкий помощник мастера, Василий Иванович Рыжиков,, видел, что сын худощав, бледноват, угловат в движениях, а между тем его всерьез начинало интересовать военное дело. Перед окончанием семилетки Анатолий все чаще стал поговаривать о поступлении в военную школу. А Василий Иванович хорошо знал, какой выносливости, упорства и настойчивости требует военная служба, какого напряжения сил, нервов стоит солдату война.

Да, военную службу Василий Иванович испытал, и сын может ему поверить, что военный человек к своей нелегкой работе должен себя хорошо подготовить. Сам он был когда - то выносливым, крепким солдатом, в первую мировую войну бил немцев под Варшавой, под Ивангородом.

Отец посоветовал сыну заблаговременно подготовиться к военной службе. И Анатолий стал готовиться. Застенчивый, худощавый подросток пришел в Ивановскую областную спортивную школу. Его приняли. Три раза в неделю он аккуратно посещал спортивные занятия. Жили тогда Рыжиковы за городом, у силикатного завода, а спортивная школа находилась в центре города. Трамвая еще не было, приходилось ходить пешком. В оба конца составляло десять - двенадцать километров. Ни холод, ни вьюга, ни темнота слабо освещенной далекой окраины не останавливали его. Не придти хотя бы раз на занятия, это уже значило проявить безволие, а безволия он не допускал и никогда бы не простил себе даже минутной слабости. Рассказывая о ком - либо из своих товарищей или о каком - нибудь важном деле, Анатолий Рыжиков нередко говорил: "У него есть сила воли", али "для выполнения этого дела требуется сильная воля". Вот эту большую силу воли он и воспитывал в себе с юных лет на боль[9]ших и малых делах. Отказаться от посещения спортивной школы из - за плохой погоды, значит потворствовать своим слабостям, развивать в себе безволие. И он, несмотря на дождь и грязь, бодро шагает вечером за шесть километров в спортивную школу, а после занятий обратно домой. Вот он решил, что в выходной день обязательно съездит на велосипеде в Исаеве. Давно не наведывался в деревню, не видел друзей и родственников. А в намеченное воскресенье, как нарочно, с утра резкий ветер и дождь. Из - за этого, кажется, можно бы отложить поездку. Нет! Намеченное, решенное надо обязательно выполнить. Он садится на велосипед и едет в Исаево. Тридцать туда и тридцать километров обратно, а всего шестьдесят. Вечером он уже дома, в Иванове. Навестил деревню, повидался с дорогими сердцу людьми, выполнил свое решение! Он очень доволен.

Занятия в спортивной школе шли своим чередом. Вольные движения, занятия на гимнастических снарядах приносили очевидную пользу. Анатолий чувствовал себя теперь сильным, бодрым, стал смелым, находчивым, ловким юношей. Отец - старый текстильщик, бывший солдат русской армии, немало повидавший на своем веку, глядел на сына и радовался. "Дело, - думал он, - вот это дело. Парень будет крепкий. Когда сила и здоровье есть, жизнь перед человеком краше развертывается. С крепким сердцем и сильными мускулами и в армии, служить хорошо. Сам испытал, по себе знаю".

Шел тысяча девятьсот тридцать седьмой год. Анатолию стукнуло шестнадцать лет. Он стал настоящим спортсменом. В том году Ивановская спортивная школа усиленно готовилась к всесоюзным состязаниям. Она готовила к показательному выступлению в столице .лучшую команду. Спортсмены этой команды с нетерпением ждали дня и часа поездки в любимую Москву. Наконец, долгожданный день наступил. Было это уже летом тысяча девятьсот тридцать восьмого года. Подготовка к соревнованиям заняла почти целый год.

Команда лучших ивановских спортсменов выехала в Москву. В числе их был и Анатолий Рыжиков.

В соревнованиях команда ивановцев не посрамила чести родного города: она заняла третье место. Двад[10]дать лучших гимнастов, из которых состояла команда текстильного города, возвратились домой с гордо поднятой головой.

Анатолий Рыжиков занимался не только спортом. Его интересовали литература, музыка, пение, драматическое искусство. Когда-нибудь ради шутки он может написать рассказ "Как я был актером". Да, он выступал на сцене. И не без успеха. На областной художественной олимпиаде он был премирован книгой "Пушкин в изобразительном искусстве".

Богатые содержанием, быстролетные дни не выветривали из его головы размышлений о своем будущем. В то лето он определил свой жизненный путь. Посоветовавшись с родителями, он подал в военкомат заявление и был принят в военное училище. Учиться ему было интересна и легко, так как на протяжении многих лет Анатолий готовил себя к трудному военному делу.

Находясь в рядах самой культурной в мире армии, Рыжиков нашел широкие возможности для развития своих художественных склонностей. Был участником пограничного ансамбля песни и пляски, выступал на вечерах самодеятельности.

Годы пребывания в военной школе пролетели быстро. И вот уже Анатолий Рыжиков, юный лейтенант, едет к месту службы. Поезд идет на юг. Мелькают за окном вагона белые хаты, пшеничные поля, реки и речки.

Служить Рыжикову довелось на пограничной заставе, которая стояла на берегу реки Прут. Советская пограничная застава жила размеренной боевой жизнью. Бойцы уходили на посты, сменялись, отдыхали, развлекались и вновь уходили нести свою почетную вахту.

Анатолий Рыжиков служил на заставе долго и сумел воспитать не один десяток бойцов. Он готовил дисциплинированных, волевых, аккуратных во всем, спортивно натренированных воинов.

В субботу двадцать первого июня тысяча девятьсот сорок первого года Анатолий Рыжиков играл со своими бойцами в футбол. Игралось почему - то с особенным удовольствием. Затем он снял свой спортивный костюм, надел строевую форму, поужинал и заступил на пост. Ночь ему предстояло дежурить по заставе.[11]

Чудесная ночь простирала вокруг невозмутимую тишину, бархатное тепло, тонкие благоухания садов. Она была коротка, эта июньская ночь. Вот скоро дежурство кончится, лейтенант выспится, потом тщательно умоется, позавтракает и с приятным ощущением физической чистоты и полной душевной удовлетворенности выйдет ра'звлечься.

Но в четыре часа утра, перед окончанием дежурства, раздался телефонный звонок. Средняя застава сообщила, что с чужеземного берега Прута начали обстреливать ее участок. Через несколько минут подвергся обстрелу и участок заставы, на которой служил Анатолий Рыжиков. Лейтенант немедленно объявил боевую тревогу, известил коменданта.

Так началось утро двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года.

Пограничники в боевой готовности заняли свои места. Вражеская артиллерия яростно била по окопам, которые составляли ложную позицию. Прилетели немецкие бомбардировщики. С воем они пикировали и бомбили все те же ложные окопы. Они прилетали и бомбили раз пять. Но окопы, в которых находились наши бойцы, остались незамеченными и невредимыми.

Против горстки советских пограничников, служивших на заставе, повел наступление немецкий "инструкторский" батальон.

Перед началом вероломного нападения на Советский Союз немецкие фашисты ввели в Румынию сотни тысяч своих войск, уверяя весь мир, что это все "инструктора", которые будут обучать плохо, дескать, обученных румынских солдат. Вот эти "инструктора" - отборные, отпетые гитлеровцы - и вели наступление на заставу целым батальоном.

Они форсировали Прут. Советские пограничники обстреливали берег, и гитлеровцы наступали осторожно, полагая, что против них действует сильная, многочисленная часть. Рыжиков стрелял прицельно, точно.

Сколько времени это продолжалось? В бею человек часто теряет ощущение времени.

В течение этой продолжительной перестрелки немцы установили расположение наших пограничников и повели более точный обстрел. Пули жужжали справа и слева, чуть выше головы Рыжикова. Какой - то колю[12]чий холодок прокатился по телу молодого лейтенанта. Нет в природе людей, которые бы не испытывали когда - нибудь страха. Но дело в том, что люди храбрые, отважные умеют победить в себе страх. Они побеждают его силой разума и напряжением воли.

То, что называется на фронте "боевым крещением" - имеет большое значение. Необстрелянного бойца пугает все, обстрелянного не страшат даже разрывы снарядов, мин, завывания пикирующих бомбардировщиков, грохот наползающих танков.

Так было и с Анатолием Рыжиковым. Через несколько часов ощущение страха у него исчезло. В первый же день войны он совершил подвиг, за который правительство удостоило его высокого звания Героя Советского Союза. Огромную выносливость, упорство, храбрость, отвагу и воинское уменье проявил Анатолий Рыжиков.

Сблизившись с нашими пограничниками на более короткую дистанцию, немцы заметили, что их артиллерия бьет попусту, по ложным позициям, и перенесли огонь. Недалеко от Рыжикова разорвался снаряд, и молодой командир потерял сознание. Сколько времени он лежал в забытьи - неизвестно. Сознание приходило медленно. Прежде всего ему захотелось ощутить свое тело - все ли цело оно. Руки шевельнулись. Руки, стало быть, есть! Попробовал двинуть ногами - они не шевелились. Они не ощущались даже. Он испугался: ног, значит, нет. Потом медленно пришла догадка, что можно приподнять голову и посмотреть, целы ли ноги. Так и сделал. Увидел - целы. Огромным усилием воли заставил себя двинуть одной ногой, потом другой... И тогда все его тело наполнила огромная радость - ноги есть, ноги целы, они были только слегка парализованы.

Лейтенант перекатился с боку на бок, потом приподнялся немного на локтях и огляделся вокруг. Недалеко лежал тяжело раненый Дмитриев. Это был прекрасный парень, хороший боец из подразделения Рыжикова. Кузнец по профессии, он был замечательным разведчиком, искусным футболистом. Лейтенант решил во что бы то ни стало спасти Дмитриева. Чувство боевой дружбы, товарищеская спайка заставили выполнить свой долг перед товарищем.[13]

Рыжиков взвалил раненого бойца, чтобы вынести его с поля боя, и пополз. После контузии страшно ломило голову, она, казалось, разрывалась на части, но лейтенант, собрав все силы, подвигался упорно, настойчиво.

Время тянулось медленно, сил становилось все меньше и меньше. К тому же вдруг раненый боец стал неимоверно тяжел.

"Выдохся я, - подумал Рыжиков, - сил больше нет".

Но потом пришла более верная догадка: лейтенант положил раненого бойца на землю, пощупал пульс. Дмитриев был мертв.

Рыжиков отполз за кустарник, схоронил труп в укромное место и покрыл шинелью. Потом наскоро нарвал цветов, положил их на грудь своего воспитанника и боевого товарища и вернулся на позицию. Комендант заставы очень обрадовался, увидев лейтенанта, и тут же дал ему большое и опасное задание.

Немцы, зацепившись за бугорки восточного берега Прута, выдвинули вперед три станковых пулемета и огнем их прижали наших пограничников к земле. Комендант заставы поручил Рыжикову уничтожить эти пулеметные гнезда противника.

У воина в пылу битвы быстрее пульсирует кровь, сильнее бьется сердце и весь он живет возбуждением и яростью боя. Анатолий Рыжиков помнит, что в минуты выполнения этой задачи головная боль прошла, появилась особенная ясность мысли, какая-то необыкновенная сообразительность и точный расчет в каждом движении. Он быстро решил: вот это пулеметное гнездо надо уничтожить в первую очередь, потом переползти к другому по подножию бугорка... Правда, этот путь лежит буквально под носом у немцев, но зато он безопаснее: из-за бугра трудно достать пулей смельчака, который ползет под бугром на противоположной стороне. Кроме того, гитлеровцам в голову не придет, что найдется такой дерзкий человек, который поползет в двух-трех метрах от них.

В одном месте лейтенанту Рыжикову пришлось ползти так близко, что над головой с бугорка свешивались стволы немецких винтовок. Один из гитлеровцев заметил русского храбреца и стал опускать винтовку, чтобы пристрелить его. Рыжиков упредил его: [14] приподнялся и ударил гитлеровца прикладом своего - карабина. Тогда все немцы, находившиеся за гребнем бугра, увидели советского командира. Казалось, сейчас они поднимут его на штыки или изрешетят пулями. Но исход получился иной. Дерзость и храбрость творят в бою чудеса. И дерзость спасла Рыжикова. Увидев перед собой советского офицера, гитлеровцы решили, что на них напала крупная группа русских, и бросились бежать. Лейтенант Рыжиков тем временем беспрепятственно проскользнул к следующим пулеметным гнездам, подавил их и вернулся к своим.

Тут прекратилась телефонная связь с соседним подразделением.

Рыжиков не связист, он был строевым командиром - пограничником, но знал несколько профессий. Он мог установить связь, починить линию. Об этом вспомнил комендант заставы, узнав, что связисты, находившиеся в его распоряжении, погибли где - то на линии.

Комендант приказал Рыжикову взять несколько бойцов, запастись гранатами и отправиться на исправление линии связи.

Короткие сборы, и вот уже Рыжиков с бойцами в пути. После тщательных поисков они обнаружили повреждение линии и принялись исправлять ее. Гитлеровцы, очевидно, ждали тут советских воинов. Им удалось вывести из строя бойцов, сопровождавших лейтенанта.

Анатолий Рыжиков остался один. Он укрылся в складке земли. Пули жужжали над ним, но не доставали. Против немцев, которые находились совсем близко, Рыжиков пустил в ход гранаты. Он бросал их с расчетом, тщательно выбирая цель.

Гитлеровцы продолжали обстреливать лейтенанта. - Он не отвечал. Фашисты поняли, что русский безоружен. Тогда один из гитлеровцев поднялся с земли и с винтовкой наперевес пошел прямо на Рыжикова. Он шел и кричал:

- Рус, сдавайся!

Анатолий Рыжиков схватил свой карабин, но тот не действовал. Ползти к убитым бойцам, чтобы взять винтовку, было некогда. Анатолий Рыжиков вскочил и бросился на немца. Ухватился за его винтовку, отклонил ее в сторону и в тот же миг ударил немца ногой вниз живота. [15]

Немец выпустил из рук винтовку и замертво рухнул на землю.

Перед Рыжиковым появился другой немец, судя по нашивкам, командир нападающей группы. Рыжиков вышел против него с винтовкой немца, убитого ударом ноги.

Немец с офицерскими нашивками, встав в позицию, стал наступать, прикрываясь винтовкой. Сделает выпад вперед, вглядится, и вновь сделает выпад. При малейшей угрозе со стороны русского отпрянет назад, и все крутит и крутит штыком на уровне своего лица. "Для устрашения он это крутит штыком или для лучшей защиты себя?" - мелькнуло в ту минуту в мыслях Анатолия Рыжикова.

Лейтенант же, прикрываясь винтовкой, держал ее недвижимо, крепко, мертвой хваткой, и следил за каждым движением гитлеровского офицера. Выбрав удобный момент, Анатолий Рыжиков с предельной силой отбил в сторону винтовку немца и в то же мгновение всадил в него штык.

В это время откуда - то появился третий гитлеровец, огромный, упитанный. Он лез яростно и свирепо, как бык на красное полотнище. Он с разбегу направил на Рыжикова штык, вот уже коснулся одежды - и вдруг все рухнуло, померкло, мир для мордастого фрица перестал существовать.

В самую последнюю секунду Рыжиков ловко отпрянул в сторону. Гитлеровец промахнулся и не смог устоять на ногах. Он бы, конечно, упал и в это время его можно было бы заколоть. Но Анатолий Рыжиков расправился с ним еще скорее. Уклоняясь в сторону, лейтенант подставил гитлеровцу винтовку и тот с разбегу напоролся на штык.

Почему Рыжиков отпрянул только в самый последний миг? Надо сказать, что здесь он проявил исключительное хладнокровие и выдержку. Уклонись от штыка немного раньше, гитлеровец устоял бы на ногах, принял боевое положение, и тогда пришлось бы с ним вести страшный, изнурительный штыковой бой. Анатолий Рыжиков сумел покончить с гитлеровцем в один миг, одним ловким движением.

В перестрелке сначала со связистами, а затем с группой Анатолия Рыжикова гитлеровцы истратили все [16] патроны, и только поэтому завязалась схватка на штыках. Против одного советского лейтенанта находилось oеще несколько уцелевших немцев. Казалось, что на Рыжикова вот - вот нападут они. Но этого не произошло. Остальные гитлеровцы сбежали. Ловкий, верткий, сообразительный Анатолий Рыжиков показался им неуязвимым.

Стало тихо. Анатолий Рыжиков огляделся, быстро исправил повреждение линии и отправился обратно.

В сумерках пограничников сменили, подобрали раненых. Бойцы - пограничники еле держали винтовки, падали от усталости, несмотря на то, что все это были молодые, сильные парни. Анатолий Рыжиков чувствовал себя также смертельно усталым, но крепко держался на ногах, подбадривал уставших бойцов. Сверх человеческую выносливость показал в первый же день войны этот небольшой, двадцатилетний советский офицер!

На отдыхе Анатолий Рыжиков почувствовал себя довольно странно. В бою все было ясно, он все видел, знал, что надо делать, тонко и точно рассчитывал движения, а теперь, когда исчезло боевое возбуждение, в памяти мелькнуло что - то смутное и отрывочное, и он сам с интересом слушал рассказы бойцов, младших командиров и коменданта о своих действиях в бою.

Легкая, очень удобная летняя форма показалась ему в тот день чрезвычайно тяжелой, она связывала движения. Поправляя ремень на гимнастерке, он заметил сильно оттопыренный карман. Опустил в него руку... Что такое? Оказывается, все карманы набиты пустыми патронами. Анатолий высыпал их и усмехнулся. Сказалась привычка мирного времени собирать стреляные патроны.

* * *

Указ правительства о присвоении Анатолию Васильевичу Рыжикову звания Героя Советского Союза прочитали в родном Иванове. Прочитали и краткое описание его подвига.

Василий Иванович Рыжиков, отец Героя, сказал:

- Вот подготовил себя к военному делу как следует, потому и управился с целой оравой фашистов. [17]

Руководители областной спортивной школы почувствовали прилив законной гордости:

- Вот спортсмен нашей школы! Чувствуется наша выучка.

Ивановские комсомольцы говорили:

- Он воспитывался в наших рядах.

Правление Исаевского колхоза прислало Герою письмо, в котором говорилось:

"Узнав об этой награде в газетах, мы все воодушевлены радостью и можем гордиться, что наши односельчане получают такие награды".

Это письмо было особенно дорого Анатолию Рыжикову. Исаево он любил, как любит человек свое золотое детство. Деревня Исаево и детство в его воспоминаниях неотделимы. Оттого он и выкроил из своего кратковременного отпуска день, чтобы посетить в деревне дорогих и близких людей.

Совершенный в первый день Великой Отечественной войны незабываемый подвиг Анатолия Рыжикова вдохновил множество советских людей на боевые и трудовые подвиги во славу нашей Родины. [18]

Содержание