Издание: ПОДВИГ: Рассказы о Героях Советского Союза - Иваново: Облгиз, 1949

К биографии Крупинова Петра Никифоровича

И. Жмурин
С АВТОМАТОМ НА ТАНКЕ

Танковая часть в походе. Она получила приказ перерезать железную дорогу Брянск - Невель и удержаться там до прихода пехотных частей.

Конец марта. Снег сырой. Под снегом появилась вода. Маленькие семидесятки застревают в рытвинах и оврагах. Мощным тридцатьчетверкам приходится возвращаться и вытаскивать своих маленьких спутниц. Часть продвигается вперед скрытно, осмотрительно. Где - то бухают орудия, виднеются зарева пожарищ. Там кипит бой. В бой стремятся и танкисты.

На броне танков, в теплых полушубках и шапках - ушанках, сидят бойцы с ручными пулеметами и автоматами. На одном из танков, в тесной группе товарищей - Петр Никифорович Крупинов, парторг роты. Это небольшой, спокойный человек, с открытым, озаренным живой мыслью лицом.

Он родился в деревне Большая Избенка, затерявшейся в глухих лесах верховьев Унжи. Жизнь не баловала мальчика. По восьмому году он лишился матери. Вскоре после ее смерти отца взяли на фронт первой мировой войны. Пришлось Пете с малых лет выполнять всякую крестьянскую работу. Он пахал, боронил, убирал хлеб, рубил и возил дрова.

Хоть и глухим углом была Большая Избенка, но и в ней скоро дали себя знать завоевания Великой Октябрьской социалистической революции. Сын бедняка, вдумчивый и любознательный паренек, Петя Крупинов понимал великое значение Октября и в своей отда [84]ленной стороне вел борьбу с противниками новой жизни. Он стал селькором костромской крестьянской газеты. Писал о проникновении нового, советского, в жизнь крестьянства, разоблачал кулаков и торговцев.

Отец, прошедший две войны - первую мировую и гражданскую, - вернулся домой, женился, завел вторую семью, и Петя почувствовал себя дома не особенно нужным. Кроме того, он и раньше подумывал о том, чтобы когда-нибудь выйти из лесов в большой широкий мир.

С артелью плотников он пришел из унженских лесов в текстильный город Иваново и поступил на строительство фабрики "Красная Талка".

Через год отец сообщил ему из Большой Избенки, что редакция костромской крестьянской газеты предоставляет ему место на рабфаке (он еще числился в ней активным селькором). Петр Крупинов выехал из Иванова в Кострому, но заведующий рабфаком заявил ему, что поступить уже нельзя, поздно, занятия начались.

Опоздал! Очень уж долго шло письмо из далекой Большой Избенки.

Неудача не обескрылила Петра Крупинова. Он вернулся в Иваново, работал несколько лет на строительствах фабрик, мостов, жилых домов, был председателем месткома строителей, поступил на рабфак и успешно закончил его.

В юности Петр Крупинов писал cтихи и собирался даже посвятить поэзии всю свою жизнь. Написал заявление, приложил стихи, удостоверение об окончании рабфака, послал в Литературный институт и получил оттуда странный ответ: "Когда окончите рабфак, тогда и подадите нам заявление". В канцелярии этого института не удосужились даже прочитать внимательно документ об окончании рабфака. Ответ вызвал тогда в душе юноши досаду, а теперь Петр Никифорович вспоминает этот случай с веселой улыбкой. То было просто юношеское увлечение стихами.

Решено: не будет Петр Крупинов поэтом, он станет машиностроителем! Петр поступил на машиностроительный завод, заочно учился в техникуме, потом в институте. Вероломное нападение гитлеровцев на нашу страну лишило его возможности закончить высшее образование.

...Танки шли вперед. На них сидели боевые друзья парторга - колхозники, рабочие, сельские учителя.

Тут были сибиряки, ярославцы, туляки.

Наши танки сходу ворвались в деревню Комаровку, встретились там с немецкими танками, и начался сложный, тяжелый бой. Автоматчики выбивали немцев из домов, из подвалов. Тех, которые оказывались ближе, уничтожали гранатами и огнем автоматов, дальних старались достать из ручных пулеметов, указывали своим танкистам на немецкие танки, появлявшиеся то там, то тут.

Особенно досаждал огонь, который немцы вели от середины деревни. Он мешал продвижению автоматчиков, сковывал их действия.

К парторгу подполз пожилой боец Трубников. - Глядите вон на ту избу, - сквозь грохот танковых пушек, стрекот автоматов и пулеметов дошел до слуха парторга голос ярославца. - Обратите внимание на то место, где у избы обыкновенно проходит завалинка! Теперь смотрите хорошенько. В том месте немцы выкопали окоп и оттуда стреляют.

Парторг вгляделся. Действительно, оттуда ведется огонь, прижимающий автоматчиков к земле.

В танковом бою всегда завязывается множество схваток. Один танк дерется здесь, другой сражается там; одни автоматчики выбивают немцев из дома, другие ликвидируют пулеметные гнезда. Успех боя обеспечивают находчивость, решительность и быстрота действия.

Сержант Крупинов приказывает открыть по немцам огонь из ручного пулемета и посылает двух солдат в обход. Они должны пробраться по задворкам к той избе, около которой окопались немцы, и забросать пулеметное гнездо гранатами. Долго длится ожесточенная перестрелка. Доберутся гранатометчики или не доберутся? Наконец у избы раздаются взрывы. Пулеметное гнездо гитлеровцев ликвидировано, автоматчики бросаются вперед. Бой, кажется, подходит к концу, деревня скоро будет очищена, но вот по железной дороге подошел фашистский бронепоезд и начал обстреливать из всех своих орудий деревню. Несколько наших танков вступило с ним в единоборство. Приближаясь к нему, они били прямой наводкой по серым [86] бронированным коробкам. Получив несколько пробоин, вражеский бронепоезд трусливо уполз обратно. Вскоре он снова появился. Советские танкисты опять обстреляли его. Так он появлялся несколько раз, что отвлекало силы и затягивало исход боя. Наконец, наши танки задали ему такую трепку, что он едва ушел и больше не появлялся.

- Бой я всегда переживал, как опасную и трудную работу, для выполнения которой требуются упорство, стойкость, быстрая сообразительность и умение владеть собой в любой обстановке, - говорит Петр Никифорович. - Бои чаще всего бывали довольно продолжительными. Особенно в населенных пунктах, где стреляют отовсюду: из домов, из подвалов, с чердаков. Нужна была и смекалка, и боевая сноровка, чтобы выбить немцев. И еще важное обстоятельство: прижал, скажем, враг тебя огнем к земле, - окопайся немедленно. Пусть ты тут пролежишь всего полчаса или даже четверть часа. Зимой зарывайся в снег. Правда, снег пулю не задержит, но сделает тебя невидимым для врага. Я помню, что снежные валики много раз спасали мне жизнь. А парторгу особенно умело и отважно нужно воевать. По нему равняются члены партии и все солдаты роты. Растеряйся хоть на один момент, и другие почувствуют себя в бою неуверенно. Да и как же он может агитировать, призывать к стойкости и отваге, если сам не будет примером на поле боя?

Боевая сноровка, уменье распознать обстановку сраженья, использовать все выгодные для себя и товарищей возможности всегда отличали парторга Крупинова. Ощущение опасности в бою покидало его.

После продолжительного боя железная дорога была перерезана, деревня взята, подоспевшие пехотные части укрепились.

Танковую часть командование перевело в район Севска, где она выдержала тяжелый бой с превосходящими силами противника и после была отведена на отдых.

Здесь получили пополнение. В часть пришли еще необстрелянные солдаты. Все это были молодые ребята из Сибири. Парторг Крупинов повел с ними большую воспитательную работу. Он устраивал встречи отличившихся фронтовиков с молодыми, сам подробно [87] рассказывал о славном боевом пути своей части. С особым воодушевлением он говорил о подвигах Героя Советского Союза лейтенанта Савельева, который получил высокое звание Героя за участие в боях под Сталинградом. В бою же под Севском лейтенант Савельев на своей тридцатьчетверке подбил двенадцать немецких танков. Рассказами о его подвигах парторг Крупинов вдохновлял новичков на боевые дела.

После пополнения часть, в которой служил Петр Крупинов, командование направило на Курскую дугу. Танки замаскировались в лощинке, окопы себе автоматчики выкопали на взгорбке, что поднимался над ней. Много раз каждый день в небе проходили немецкие бомбардировщики. Появлялись стремительные советские истребители и беспощадно били фашистских коршунов. То и дело можно было видеть, как пылают вражеские самолеты.

Окопы автоматчиков часто подвергались бомбежке. Прямых попаданий не было, но поблизости бомбы падали часто. После того, как одного бойца засыпало землей и его откопали уже мертвым, парторг посоветовал ложиться в окопы не плашмя, а опираться на локти, чтобы оставалась хоть небольшая свобода движения. Тогда можно, напрягая все силы, приподняться на локтях и освободиться из-под земли. Эта догадка парторга спасла тогда жизнь нескольким бойцам.

Автоматчики отбивали все атаки вражеской пехоты, и гитлеровцы откатывались назад с огромными потерями. Показывались вражеские танки, но их еще на подходе к нашим позициям расстреливали из противотанковых пушек наши артиллеристы.

Потом на участке появились "тигры". Они были тогда новинкой. "Тигры" подошли близко, стали на открытом месте и начали обстрел. Гитлеровцы, очевидно, были уверены в их несокрушимой крепости. Но им недолго пришлось кичиться. Прямым попаданием наши артиллеристы подбили несколько "тигров". Уцелевшие танки стали отползать назад.

Наступление гитлеровцев на Курской дуге было отбито героической Советской Армией. Тогда огромные соединения советских самолетов пошли в сторону врага. От них темнело небо. Они бомбили, возвраща[88]лись, нагружались бомбами и вновь отправлялись бомбить врага. Потом пошли в наступление танки и автоматчики. Немецкая оборона на Курской дуге была прорвана. Советские войска стремительно двинулись на запад.

Петру Крупинову из всех боев, которые вела его часть за Курском, особенно запомнился бой в селе Очеретня. Здесь наши танки неожиданно встретились с немецкими танками. В таком встречном бою многое зависит от того, кто быстрее примет боевой порядок. Советские танкисты быстрее развернулись и принялись успешно громить немецкие танки.

Автоматчики наскоро окопались в редкой рощице и повели бой с немецкими автоматчиками. Бой затянулся. На помощь гитлеровцам прилетели истребители и на бреющем полете стали обстреливать наших автоматчиков. Вот тяжело ранен командир роты, убит один командир взвода, ранен другой, третий ... Рота осталась без офицеров. Среди автоматчиков произошло замешательство. Тогда раздался голос парторга Крупинова:

- Я командую ротой! По немецким стервятникам: вести огонь из всех видов оружия!

Автоматчики опять почувствовали твердую командирскую волю и с новой отвагой повели бой.

Немецкие истребители делали все новые и новые заходы и продолжали обстреливать перелесок. Автоматчики встречали и провожали их огнем. Один "мессер" "клюнул" носом и вспыхнул.

- Вот и получил свое, - проговорил парторг.

- Товарищ сержант, это я ему в мотор попал, - крикнул молодой сибиряк Топников.

- Нет, это я в бензиновый бак врезал, - возразил другой.

- Это я летчика поранил...

Каждому из стрелявших по самолету казалось, что - это именно он сбил его.

- Ладно, ребята, - успокоил их парторг. - Теперь не разберешь, кто куда попал: от фашиста остались только осколки. Запишем самолет на общий счет. Так ли?

- Так, товарищ сержант, - отвечали бойцы. Немецкие истребители прекратили налет. Наши тан[89]ки расправились с гитлеровскими танками. Остатки фашистских автоматчиков были уничтожены.

В роту приехал майор Примаченко. Он с восхищением отозвался о действиях сержанта Крупинова и заключил:

- Будешь командовать ротой до прибытия офицеров.

И Крупинов командовал несколько дней.

Он был лучшим другом солдат своей роты, хорошим воспитателем, стойким, смекалистым, отважным воином, разделял вместе с ними все тяжести походов и сражений.

Навсегда остался в памяти зимний день. Холодный, хмурый. Дул сильный ветер. Он то смешивал в темную кучу низкие облака, то принимался разгонять их.

Танковая часть получила приказ разведать боем линию обороны немцев в деревне Рыжановке.

Между деревней, из которой выступили наши части, и Рыжановкой лежала широкая снежная равнина. Наших танков было немного и они шли на значительном расстоянии друг от друга. Немцы молчали. Ни одного выстрела. Посредине равнины проходила линия окопов. Там держало оборону наше небольшое пехотное подразделение. Возле него танки остановились, чтобы дать возможность пехотинцам сесть на броню, так как этому подразделению было приказано поддержать своими силами разведывательный бой.

Гитлеровцы все еще не стреляли. Танки двинулись дальше. И только метрах в двухстах от деревни фашисты открыли такой ураганный огонь, что нашим бойцам пришлось немедленно спешиться и окопаться в снегу. Как миновать эти двести метров открытого пространства? Здесь на равнине долго оставаться нельзя. Немцы постепенно перестреляют всех поодиночке. В таком положении спасение только в броске вперед. Танки сражаются уже в деревне. Без поддержки автоматчиков им трудно там. Крупинов решил увлечь за собой ту группу бойцов, которая находилась поблизости от него.

- За Родину! За Сталина! Ура - а! - закричал парторг и бросился к деревне. За ним поднялись бойцы, но пробежать удалось всего метров двадцать: на них хлынула лавина пулеметного и автоматного огня. Та [90]кие броски парторг предпринимал несколько раз, но - тратил много сил, но до деревни оставалось еще с сотню метров.

Немцы продолжали вести огонь. Нельзя даже было поднять голову. Парторг лежал в снегу и думал: "Вот бы сейчас нам танк, мы бы за ним живо ворвались в деревню". И тогда показалось парторгу, что его мысль прочитало командование: на снежной равнине показался советский танк. Он шел прямо к группе Крупинова. Вслед за этим танком группа бойцов во главе с парторгом ворвалась в деревню и повела уличный бой. В Рыжановке оказался многочисленный немецкий гарнизон, был укреплен каждый дом.

Разведав все, танки и автоматчики начали отходить. Ветер усилился, закурилась поземка, а потом началась такая пурга, что за несколько метров нельзя было узнать товарища. Сквозь пургу Петр Крупинов увидел, что на него надвигается танк. Очутившись сбоку танка, он постучал по броне и крикнул: "Свой, свой!"

Танкист остановил машину, выглянул и сказал:

- Прости, парторг! В метелице ничего не видно.

- Хорошо, что еще не стрелял, - сказал Крупинов.

- Все истратил, ни одного патрона не осталось.

Через несколько дней танковая часть уверенно двинулась в наступление. Она беспрепятственно прошла полем в километре от Рыжановки. Немецкий гарнизон этого населенного пункта, боясь полного окружения, пустился удирать, но был уничтожен пехотными частями, наступавшими вслед за танками.

Что еще рассказать о Петре Крупинове? Стоит упомянуть о том, как он и его товарищи в один день уничтожили тысячи немцев. Сотня, а может и больше, пала и на его долю. Вот как это было.

Десять немецких дивизий попало под Корсунь - Шевченковским в окружение. Гитлеровцы решили любой ценой вырваться из котла. И вот однажды, в предутреннем тумане, Петр Крупинов, как и все бойцы и командиры части, увидел немцев. Без артиллерийской подготовки, в полной тишине, с одним только пехотным оружием, немцы двигались плотной колонной. Советские танкисты, автоматчики и пулеметчики открыли огонь. Немцы падали рядами, но продолжали лезть, как очумелые. [91]

Так продолжалось с рассвета до полудня. Танкисты истратили уже все боеприпасы и ринулись давить немцев гусеницами танков.

К двум часам дня наступление немцев прекратилось. Они потеряли надежду прорваться и стали массами сдаваться в плен. Они бросали оружие и с поднятыми руками шли туда, куда им указывали.

После разгрома немцев под Корсунь-Шевченковским танковая часть, в рядах которой сражался Петр Крупинов, вместе с другими частями Советской Армии продолжала наступление.

Морозные дни сменились резким потеплением. Наступила распутица, В полях - вода, на дорогах - непролазная грязь; с превеликим трудом приходилось двигаться по ним.

На дорогах то и дело попадались колонны немецких танков и автомашин, брошенных в панике отступавшим врагом. На железнодорожных станциях наши войска захватывали неразгруженные эшелоны. И не забыть Петру Никифоровичу такую картину: советские войска идут на запад, чуть не по колено утопая в грязи. Сердито ревут танки, буксуют автомашины. На дороге стоит командующий армией и говорит:

- Товарищи танкисты и автоматчики, быстрее вперед! На каждый наш танк падает уже по семьдесят захваченных в этом наступлении немецких танков. Добьем ненавистных оккупантов!

Все подтягиваются, прибавляют шагу Петр Крупинов оглядывается. Следом идет другая часть. И вновь слышится голос генерала:

- Товарищи, вперед! На каждый наш танк... Незабываемые дни. Великий поход. Боевые успехи и радость близкой победы удваивают силы солдат и офицеров.

На одном из привалов до Петра Никифоровича Крупинова дошло известие, что правительство присвоило ему звание Героя Советского Союза.

Командование направило сержанта Крупинова на курсы младших лейтенантов. После окончания курсов он вновь поехал на фронт и продолжил свой боевой путь до Берлина. [92] Содержание