Издание: Кирпонос Е. М., Новикова М. Н. На истребителе "Александр Пушкин". - М.: Воениздат, 1981

ВОЗДУШНЫЙ АС

Личный состав 162-го истребительного авиаполка с честью выдержал экзамен на боевую зрелость в огне Курской битвы. Боевые действия полка в июле и августе показали, что он способен выполнять самые трудные задачи, поставленные командованием, что его летчики бьют врага не числом, а уменьем, совершенствуя и развивая новые приемы и тактику ведения воздушного боя.

162-й иап под командованием подполковника Коломина стал одним из лучших полков 309-й над. [58]

Командир дивизии Вусс на совещаниях всегда ставил в пример Коломина как умелого командира, который сам часто принимал участие в воздушных боях и от личного состава требовал решительных действий в воздухе.

- У него в полку настоящие орлы, - с улыбкой говорил командир дивизии, - Афонин, Горохов, Щеголев, Сероглазов, Барановский, Бахирев... Они так дерутся, что от фашистов только пух да перья летят!..

Во время боев в июле - августе Коломин еще глубже узнал и по достоинству оценил своих комэсков, летчиков, техсостав. Со многими офицерами его связала настоящая фронтовая дружба. Такая дружба установилась у него и с Юрием Гороховым, который покорил его своей непосредственностью, простотой и необыкновенной смелостью, дерзостью и активностью в воздушных боях.

Да, в период боев за Орел капитан Горохов становится гордостью и любимцем полка, его заслуженно признают одним из лучших и храбрых летчиков части.

Газета 1-й воздушной армии публикует на своих страницах статьи с описанием его подвигов, с обобщением его боевого опыта. На фюзеляже истребителя "Александр Пушкин" появлялись все новые и новые звезды, соответствующие количеству сбитых фашистских ' стервятников.

Беспрерывно участвуя в труднейших схватках- с фашистами, эскадрилья Горохова наносила ощутимый урон врагу, сама потерь почти не имела. Это говорило и о командире эскадрильи, как умелом организаторе боя, и о высоком мастерстве воздушных бойцов - Щеголева, Киселева, Попова, Бахирева, Сероглазова...

- Товарищ капитан, вас ждет художник, - доложил механик Филатов, когда Горохов вернулся с очередного задания.

- Какой художник? - удивился комэск.

- Из газеты. Был здесь парторг товарищ Михайлов и сказал, что портрет ваш для газеты будут рисовать. [59]

Вскоре Юрий, смущенный и еще полный впечатлений от только что проведенного боя, сидел перед художником. Тот начал рисовать карандашом на белом плотном листе бумаги.

- Сидите свободно, не напрягайтесь.

- Постараюсь, - улыбнулся Горохов. - В детстве я увлекался рисованием. Был у меня заветный альбом, да не знаю, сохранился ли он.

- Что же вы рисовали?

- Разное. Родную деревню, природу, портреты родителей и сестер. Как-то Пушкина нарисовал.

- Ну, а теперь я вас нарисую. Напечатают ваш портрет в газете, и вся воздушная армия будет знать вас в лицо.

Художник говорил, а сам быстро наносил штрихи на бумагу.

- Простите, что это у вас за шрамы на лице, ранения?

- Да, память о боях под Москвой.

- А сколько вы фашистских самолетов сбили на своем именном истребителе?

- Пять.

- Желаю вам новых побед!.. Вот я и закончил. Они тепло попрощались.

Утром следующего дня Горохов, делая необходимые 1 записи в блокнот, пометил их 12-м августа. И тут же подумал, что послезавтра день его рождения. Двадцать два стукнет. И еще подумал, что вот уже третий раз он свой день рождения встречает на фронте. Вспомнил родных, жену. Как давно он их не видел!.. Так захотелось оказаться среди них, увидеть их бесконечно дорогие, милые лица... Но для этого надо громить и громить врага, чтобы ни одного фашиста не осталось на родной советской земле... "Дорога к ним ведет через войну!"

Отправляясь со своими летчиками на аэродром, Юрий [60] еще не знал, что этот день, 12 августа, станет для него особенно памятным.

То был один из самых напряженных дней боевой работы полка. Летчики, только что вернувшиеся из боя, тут же опять поднимались в воздух и снова вступали в жестокие сражения с врагом.

Юрий в этот день совершил 5 боевых вылетов, провел 4 воздушных боя и сбил 4 фашистских самолета. Четыре самолета за один день!

...Когда изможденные напряжением боевого дня летчики эскадрильи Горохова вышли из кабин "ястребков" и сбросили с плеч лямки парашютов, самого молодого из них Андрея Попова окружили друзья и попросили рассказать о проведенном бое.

Андрей стянул со слипшихся волос шлемофон, уселся на парашют и неторопливо, словно боясь пропустить самое важное, повел рассказ о том, что врезалось в память:

- Приближались к Волхову. Шли мы на высоте трех тысяч метров. Юрий Иванович во главе эскадрильи. Навстречу нам идут до двадцати "юнкероов-87" под прикрытием "фокке-вульфов". Командир первым обнаружил врага. Подал команду и повел эскадрилью в атаку. С первых же минут пошла такая карусель, что я не сразу понял, что к чему. Держусь вблизи командира, прикрываю заднюю полусферу. Куда ни гляну, всюду пестрят черно-белые кресты. Кого отбивать прежде? Голова кругом пошла.

Пока ломал голову, командир в упор сбил одного "юнкерса". Бомбардировщики, шедшие с ним рядом, кинулись в разные стороны. Обстановка вблизи нас разрядилась. Вроде все в порядке... И тут замечаю справа от меня "юнкере". Довернул "ястребок" и глазам не верю - сам в прицел лезет. Бросаюсь в атаку. "Юнкере" отворачивает. Следую за ним. Догнал. Прицеливаюсь. И в этот момент не вижу, не слышу, но чувствую, как весь самолет обдало струей пуль и снарядов. Оглянулся и замер: у меня в хво- [61]сте "фокке-вульф". Огонь хлещет из всех бортовых точек. Мне показалось, что трасса направлена не в самолет, а прямо в меня. Чувствую, обливаюсь холодным потом...

Закрутил "ястребок" в вираж. Противник не отступает. Ну, думаю, все, отлетался Андрей Егорович. Тревога, сжавшая до боли сердце, отступила только тогда, когда наш истребитель с надписью "Александр Пушкин" промелькнул перед глазами в отвесном пике и, словно штыковым уколом, неотразимой очередью срубил преследовавшего меня гитлеровца.- Моя машина, изрешеченная пулями и снарядами, еще держалась. Горохов определил это с первого взгляда и потому приказал: "Следуй за мной". Я занял свое место и не покидал его до конца боя.

Схватка не утихала. Вокруг нас кружило много бомбардировщиков и истребителей противника, но Горохов умело руководил боем, поэтому, несмотря на численное превосходство врага, мы на протяжении всего боя имели более выгодную позицию. Горохов словно с вышки следил за действиями гитлеровцев. Стоило звену "фокке-вуль-фов" предпринять попытку захватить преимущество в высоте, как командир нацелил на него прикрывающую группу эскадрильи. В завязавшейся схватке враг потерял один самолет и прекратил набор высоты. Сам Юрий Иванович внимательно следил за действиями бомбардировщиков противника, представляющих главную опасность для наших сухопутных войск. Дважды они группами заходили на цель, и оба раза командир преграждал им путь. В первый раз из-за схватки с истребителями прикрытия нам удалось только прогнать с поля боя группу бомбардировщиков противника. Во второй схватке капитан расстрелял "юнкерса" при отражении удара, а когда самолеты врага кинулись наутек, командир догнал противника и, уничтожив еще одного "юнкерса", победоносно завершил бой. Над головами наших сухопутных войск было чистое небо. "Александр Пушкин", управляемый Гороховым, вел нас на аэродром... [62]

К группе летчиков подошел командир. Он, как всегда, бодрый, как будто и в бою не был. Смеется, спрашивает:

- Ну как, не устали, друзья? Похлопал Андрея по плечу и сказал:

- Летать теперь тебе, Попов, до самой победы!

Пока Горохов шутил с боевыми друзьями, техники наносили на фюзеляж именного истребителя четыре новых звезды.

13 августа, совершив два боевых вылета, Горохов хотел уже подняться в третий раз на выполнение очередного задания, но Коломин приказал ему отдыхать.

- А на твоем самолете пойдет Барановский, его машина еще в ремонте.

Старший лейтенант Степан Барановский служил в эскадрильи Горохова в марте - апреле 1943 года, а затем его назначили заместителем командира 1-й эскадрильи. Он был проверенным в боях летчиком, на его груди сверкал орден Ленина. Барановский продолжил боевой счет именного самолета, сбив в этот день десятого фашистского стервятника. Правда, и "Александр Пушкин" пострадал в этой схватке, получив пробоины от вражеских пуль и снарядов, но механик Филатов успокоил Степана:

- Ничего, мы быстро залечим эти раны!

День своего рождения капитан Горохов отмечал по-фронтовому: выполнял боевое задание в составе 10 "яков". Группу возглавлял командир полка Коломин. Наши летчики, прикрывавшие наступающие войска, вступили в бой с семнадцатью Ю-87, которые в сопровождении восьми ФВ-190 пытались бомбить боевые порядки сухопутных войск.

Бой был не из легких, но понемногу он складывался для наших истребителей вполне благоприятно. В первой же схватке коллективными усилиями были сбиты два "юнкерса". Бомбардировщики под ударами наших истребителей прекратили заход на цель и повернули восвояси. [63]

Истребители прикрытия не последовали за ними, как обычно, а неожиданно ринулись в атаку и буквально зажали самолет Коломина. Зоркий глаз Юрия вовремя подметил опасность, и несмотря на то что на пути были истребители врага, Горохов не колеблясь пошел в атаку и в упор расстрелял "фокке-вульф", нацелившийся на самолет командира полка.

В этом бою советские летчики сбили 6 фашистских самолетов. Экипажи вернулись на аэродром, их тепло поздравил заместитель командующего воздушной армией генерал-майор Пятыхин, наблюдавший за ходом боя. Коло-мин подошел к Горохову, пожал его руку:

- Спасибо, дружище!

Вечером, когда все отдыхали после напряженного дня, Колонии с группой офицеров сидел на небольшой лесной поляне, усыпанной ромашками. Курили. Разговаривали. Юрий спросил у Коломина:

- Петр Иванович, есть ли какие-нибудь известия об адресе писателя? Хочется сообщить ему, что "Александр Пушкин" жив и неплохо дерется с гитлеровцами, что он уничтожил уже десять фашистских самолетов и будет продолжать бить врага еще крепче.

- Пока адреса нет! - ответил Коломин. - Но я знаю, что редакция нашей армейской газеты обратилась в Москву, в Союз писателей.

Неожиданно Щеголев сказал Горохову:

- Что-то давно не пел, Юрий Иванович!

Юрий встрепенулся, затушил и отбросил папиросу:

- А ну, баян!

И вот уже Юрий устроился на пне, и в тишине зазвучал его приятный голос:

Синенький скромный платочек Падал с опущенных плеч. Ты говорила, что не забудешь Ласковых, радостных встреч. [64]

Летчики подхватили припев:

Порой ночной

Мы распрощались с тобой...

Нет больше ночек!

Где ты, платочек,

Милый, желанный, родной?

Задушевно звучала их песня, и каждый при этом думал о чем-то своем...

Перед глазами Юрия возникло милое, улыбающееся лицо Нины. Неповторимые глаза, смуглый румянец на щеках, стройная, легкая фигура... Вспомнил, как расставался с ней, как обещала ждать...

А в это время в глубоком тылу на Урале продолжал трудиться писатель Иван Алексеевич Новиков. Думы о великом испытании, выпавшем на долю Отчизны, всего советского народа, не покидали его. Эти думы воплощались в стихотворениях, исторических поэмах, статьях, посвященных героическому прошлому нашего народа и защите Отечества в суровые дни Великой Отечественной войны.

Однажды утром раздался стук в дверь. Принесли телеграмму на сером плотном листке бумаги.

Он торопливо прочел ее вслух:

- "Москва 68/18 54/61422 Каменск-Урал Ленина 59 Новикову, вашем истребителе "Александр Пушкин" летает командир эскадрильи капитан Юрий Горохов, под Орлом, Спас-Деменском сбил девять вражеских самолетов, десятый сбил старший лейтенант Степан Барановский. Эти бои Горохов награжден орденом Александра Невского. Поздравляем. Газета воздушной армии просит вас прислать поздравление Горохову, Барановскому, эскадрилье. Адресуйте Союз, перешлем адресату. Союз. Писатель Любанский".

По мере того, как он читал, радостная улыбка озаряла его лицо:

- Вот, милые мои, какое удивительное совпадение! [65]

"Александр Пушкин" освобождал мою родную "Орловию"! Горохов, Барановский - молодцы, герои! Сажусь немедленно отвечать! - И он поспешил к столу со словами: - Самое трудное - выразить в кратчайшей форме что-то большое, что ощущаешь!

Иван Алексеевич прочел текст своего ответа вслух. Переписал окончательно. Наскоро попив чаю и отклонив предложение домашних отправить телеграмму, сам пошел на почту.

Стоял прохладный сентябрьский день. На улочках города, освещенного лучами скупого осеннего солнца, поблескивали лужи после недавно прошедшего дождя. Кое-где из труб небольших домиков с узорчатой резьбой вились дымки. В палисадниках горели расцвеченные осенью деревья.

Иван Алексеевич по-молодому быстро шел на почту. Отвечал на приветствия встречных. После неоднократных выступлений его многие знали в лицо.

Настроение писателя было приподнятое. Он шел и радовался: мечта, в которую он вложил столько труда, стала реальностью - самолет "Александр Пушкин" успешно выполнял великое дело защиты родной земли, а летчики, сражавшиеся на нем, виделись ему такими мужественными и стойкими, как наши далекие предки - богатыри родной земли.

А богатыри-летчики продолжали вести жестокие бои с противником. Все было в этих боях: и победы, и огорчения, и потери...

16 августа с боевого задания не вернулся Степан Барановский.

Боевые друзья ждали его, надеялись, что вернется. Но так и осталось неизвестным, как и где погиб бесстрашный летчик.

Через несколько дней, когда Горохов докладывал командиру полка о выполнении задания по разведке и аэросъемке переднего края обороны противника, в зем- [66]лянку стремительно вошел сильно взволнованный Афонин. Остановился перед Коломиным:

- Разрешите доложить, товарищ подполковник.

Василий Максимович едва перевел дыхание. Коломин, зная, что Афонин тоже только что вернулся из боя, сразу понял, что речь пойдет еще об одной потере.

- Кто? - спросил он, глядя прямо в глаза штурману полка.

- Лейтенант Гафаров... над станцией Чепляевка... В самый разгар боя меня внезапно атаковал фашистский истребитель... Гафаров подставил свой самолет и был сбит вместо меня...

Все трое помолчали. Потом Коломин медленно взял ручку и написал на бумаге, лежащей перед ним: "Лейтенант Гафаров, по национальности татарин, погиб смертью храбрых, спасая жизнь командира в бою".

Капитан Василий Максимович Афонин, как и многие другие, служил в 162-м иап со дня его формирования и внес большой вклад в боевую летопись части. Он успешно командовал эскадрильей. На боевом счету капитана уже значилось около десяти лично сбитых вражеских самолетов, когда его перевели на должность штурмана полка.

Это был стройный темноволосый человек с открытым лицом и добрым взглядом. Его скромный доброжелательный характер, знание своего дела и смелость в бою, чувство товарищества располагали к нему людей, в полку его все уважали и ласково называли Максимычем.

Неоднократно в воздушных боях он попадал в трудное положение, но воевал до конца войны и довел свой боевой счет до 16 сбитых вражеских машин, не считая сбитых в группе. В разгар летних боев 1943 года с Афониным произошло событие, которое еще раз подтвердило его выдержку и мужество. [67]

31 августа 1943 года в районе Смоленска, чтобы пресечь активные действия фашистской авиации, сконцентрированной на аэродромах, командование приняло решение подавить ее. С этой целью истребители произвели вылет на сопровождение и прикрытие бомбардировщиков Пе-2 - 81 самолет - и двух дивизий штурмовиков Ил-2.

Бомбардировщики и штурмовики успешно выполнили поставленную задачу, а на обратном пути были атакованы двумя шестерками "Фокке-Вулъф-190".

Наши истребители вступили в бой. Коломин и Афонин также пошли в атаку. На выходе из атаки Афонина сбили. Капитан был ранен, а его самолет загорелся.

Сам он вспоминает: "Раздумывать было некогда, и я покинул самолет на высоте примерно 4000 метров за облаками. Когда раскрыл парашют, то шестерка ФВ-190 развернулась в мою сторону и примерно с дальности 1500-1800 метров открыла огонь короткими очередями. Тут л быстро подтянул стропы парашюта и стал скользить, вошел в облака, а когда проскочил облачность, то самолетов противника уже не было".

Приземлившись на полянке с мелким кустарником, капитан побежал по направлению к лесу. Местность была ему хорошо знакома - сюда он не раз летал на сопровождение и прикрытие наших самолетов. Задыхаясь, с трудом передвигая ноги по хлюпкой засасывающей почве, капитан торопился изо всех сил поскорее скрыться в лесной чаще и вдруг услышал автоматную очередь. Одна из пуль попала в его пистолет и рикошетом ранила левую ногу. Капитан вошел в лес. Стрельба прекратилась.

Несколько суток добирался Афонин лесными тропами до своих. Выбился из сил. Присел на валун. В этот момент увидел пожилого мужчину с мальчиком. Положение создалось трудное, и Василий Максимович вынужден был обратиться к ним за помощью. [68]

- Кто ты? - сурово спросил мужчина.

- Свой, летчик.

Мужчина недоверчиво посмотрел на капитана.

- Самолет мой подбили, пробиваюсь к своим, помоги мне.

Мужчина окинул испытующим взглядом прожженную, порванную одежду Афонина и, подумав, сказал:

- Ну, пошли!

Он привел Афонина к стогу сена и зарыл его в нем.Ушел, сказав на прощанье:

- Жди!

В напряжении, прислушиваясь к каждому шороху, капитан пролежал в стогу до вечера. На закате мужчина вернулся с двумя товарищами. После подробного опроса они отвели Афонина в партизанский отряд. Там Василию Максимовичу оказали медицинскую помощь.

Несколько суток пробыл Василий Максимович в партизанском отряде. О конце этой истории начальник штаба полка Савченко рассказывает так: "Вскоре наши войска освободили район, где действовали партизаны, и Афонин был доставлен на наш аэродром. Однополчане ликовали: наш Максимыч опять был с нами!"

И снова были бои. Разгоряченный и возбужденный после очередного воздушного боя, Горохов посадил свою машину на полевой аэродром и соскочил на землю. К нему подбежал адъютант эскадрильи и доложил,' что его вызывает командир полка. Горохов направился к штабному домику.

Там, помимо Коломина, находились недавно назначенный на должность начальника штаба 309-й над подполковник Власов Алексей Максимович и начальник штаба полка майор Савченко Владимир Михайлович. Они детально обсуждали предстоящие боевые действия.

Коломин тепло встретил Горохова, представил его подполковнику Власову. [69]

- Поздравляю с шестнадцатой личной победой! У меня для вас есть интересная новость. Узнаете на построении.

Молчаливо застыл строй личного состава полка. С большим вниманием летчики и техсостав выслушали сообщение командира полка об итогах сегодняшних воздушных боев. Начальник штаба дивизии от имени командования поздравил летчиков, особо отличившихся в этот день. Затем Коломин достал из кармана кителя аккуратно сложенный газетный листок п сказал:

- Товарищи, теперь сообщу вам приятную новость. Через нашу армейскую газету мы получили телеграмму, которую я хочу довести до вашего сведения: "Прошу передать горячий привет и сердечные поздравления капитану Юрию Горохову, старшему лейтенанту Степану Барановскому и всей доблестной эскадрилье. Горжусь, дорогие товарищи, вашими боевыми делами под родным мне Орлом и Спас-Деменском и уверен, что эскадрилья и впредь будет приближать желанный час окончательной победы. Писатель Иван Новиков".

Телеграмма всех взволновала. После митинга летчики оживленно толковали об этой новости.

- Товарищи, у меня есть предложение,- произнес Владимир Щеголев.- Давайте будем считать Новикова членом нашей эскадрильи!

Предложение всем пришлось по душе.

- Давайте, давайте! - раздались голоса.

- Так и порешим! - поддержал Коломин.

...Темная сентябрьская ночь опустилась над аэродромом. После напряженных воздушных боев отдыхают летчики. Тусклый свет коптилки едва освещает стены землянки и усталое лицо командира полка, склонившегося над столом. Коломин подписывал наградные листы на отличившихся. Вот он положил перед собой лист, где в первой графе написано: "Горохов Юрий Иванович, 1921 года рождения..." [70]

Еще утром Петр Иванович разговаривал с командиром дивизии о том, что будет ходатайствовать о присвоении Горохову звания Героя Советского Союза.

- Я поддержу,- заверил подполковник Вусс,- Горохов этого заслуживает!

Коломин внимательно читает наградной лист и добавляет следующие строки:

"Смелый и решительный воздушный боец-летчик, обладающий отличной техникой пилотирования, настоящий советский ас, в бой идет смело и уверенно.

Капитан Горохов за время Великой Отечественной войны выполнил 387 боевых вылетов, провел 57 воздушных боев, в которых сбил лично 16 самолетов противника. На 14 сбитых самолетов противника имеется подтверждение в штабе соединения и части".

Петр Иванович обмакнул перо в чернила и продолжал: "За геройство и доблесть, храбрость и мужество, проявленные в воздушных боях с фашистскими захватчиками, достоин присвоения звания Героя Советского Союза".

Выводя эти строки, Коломин испытывал большое удовлетворение. В них он выражал не только свое личное мнение, но и настроение всего личного состава полка, любимцем и гордостью которого стал Юрий.

16 сентября 1943 года в наградном листе капитана Юрия Ивановича Горохова появились следующие строки за подписью командующего 1-й воздушной армии М. М. Громова:

"Заключение Военного совета Армии. За проявленные мужество и героизм в деле разгрома немецких оккупантов достоин высшей правительственной награды - присвоения звания Героя Советского Союза".

Наградной лист на Юрия Горохова вместе с другими наградными документами на его боевых товарищей был направлен в Москву в Главное управление кадров Красной Армии. [71]

ПОБЕДЫ И УТРАТЫ

В октябре 1943 года 162-й иап получил приказ перебазироваться на новый аэродром восточнее Орши. Перебазирование проходило в сложных условиях. Одна из наших армий Западного фронта готовилась к наступательной операции. В ее состав входила польская дивизия имени Тадеуша Костюшко, которая вводилась в бой в район деревни Ленино. Воздушная обстановка была напряженной. Противник проявлял большую активность. Действия наземной армии прикрывала 303-я иад, в составе которой была французская эскадрилья "Нормандия" и полки 309-й иад, в том числе 162-й истребительный авиаполк.

Взлетев с последнего аэродрома под Смоленском, истребители 162-го полка провели воздушный бой против больших сил противника и после выполнения задания сели на полевом аэродроме Жваненки.

Не успев отдохнуть, летчики снова поднимались в небо, снова вступали в ожесточенную схватку с гитлеровцами. За два дня полк потерял 6 экипажей. В этих же боях погиб смертью героя заместитель командира полка по политчасти майор Чернышев. Летчики любили и уважали его за исключительную храбрость, душевность и отзывчивость. Горечь утраты боевых друзей вызывала жажду мщения.

А здесь еще аэродром накрыла вражеская дальнобойная артиллерия. Все летчики в это время находились на командном пункте, откуда было видно, как снаряды ложились в районе взлетной полосы и стоянок. Нарушилась проводная связь. Вот взрывы уже возле самого КП. Все, находившиеся в землянке, яростно сжав кулаки, могли только считать выпускаемые по ним ^наряды. Счет довели до 68...

Коломин всматривался в лица своих боевых соратни-[72]ков и с удовлетворением отмечал, что они спокойны, а Горохов даже шутил:

- Вот взбеленились гитлерюги! Последний дух испускают! - И добавил весомо: - Рассчитаемся!

Наконец артобстрел прекратился. Все тут же устремились, на поле аэродрома. Коломин распорядился выяснить потери в личном составе. Потерь среди людей не имелось. Была разрушена взлетная полоса. Один самолет сожжен, 12 повреждены осколками. Закипела работа. Жители деревни Жваненки приняли активное участие в восстановлении взлетно-посадочной полосы. И уже на следующий день летчики полка, в том числе и Горохов, поднялись в небо для выполнения боевых заданий. Им удалось обнаружить тщательно замаскированную батарею противника, которая накануне их обстреливала.

Горохов и Щеголев вызвались сопровождать штурмовиков. Коломин поручил Юрию возглавить группу истреби! елей.

- Сделаем фашистам гроб с музыкой,- сказал он, выходя из землянки.

Не прошло и часа, как Горохов возвратился на КП сияющий и довольный, доложил об успешно выполненном задании.

17 октября четверка Як-7 во главе с Коломиным, в которую входили капитан Горохов, лейтенант Щеголев и младший лейтенант Толпеко, барражировала над линией фронта, прикрывая с воздуха наши войска. Наземная рация передала:

- С запада идут вражеские бомбардировщики. Предупредив своих летчиков, ведущий набрал высоту и приготовился к встрече противника. Вскоре в воздухе показалось восемнадцать "юнкерсов-88". Они шли без прикрытия.

- За мной, в атаку! - передал по радио Коломин и первым атаковал ведущий "юнкере". С дистанции 30-40 метров он сбил его. [73]

Вслед за командиром ринулись на врага капитан Горохов и лейтенант Щеголев. Сблизившись с противником, они сбили по одному вражескому бомбардировщику.

Этого удара оказалось достаточно, чтобы создать у фашистских летчиков замешательство. Сбрасывая бомбы куда попало, они стали круто разворачиваться и уходить на свою территорию.

Не успели истребители Коломина выйти из атаки, как наземная радиостанция сообщила о приближении второй группы вражеских бомбардировщиков. На этот раз их было 15-18 и шли они колонной в звеньях.

Коломин решил бить "юнкерсов" прежним приемом. Передав команду "Девятнадцатый, прикрой! Я атакую ведущего", он направил огонь на ведущий "юнкере" и с первой атаки поджег его. Ведомый Коломина младший лейтенант Толпеко меткой пулеметно-пушечной очередью прошил насквозь другой вражеский самолет. Тот вошел в штопор и взорвался.

Вторая группа "юнкерсов", как и первая, была рассеяна и беспорядочно сбросила бомбы. Однако и на этот раз истребителям не удалось преследовать врага. К боевым порядкам наших войск шли еще 15 "юнкерсов" в сопровождении восьми "фокке-вульфов".

- За мной! В атаку! - снова скомандовал Коломин.

Развернувшись влево, четверка Як-7 стремительно сближалась с "юнкерсами". Фашисты дрогнули и, не долетев до цели, вернулись назад*. Но и эта группа не ушла безнаказанно. Капитан Горохов зажег один Ю-87. Сбивая пламя, вражеский летчик вошел в пикирование и намеревался ускользнуть от "яка". Поняв замысел врага, Юрий также вошел в пике. Скоро он настиг гитлеровца и вогнал его в землю.

В то время как Горохов гнался за "юнкерсом", Владимир Щеголев завязал бой с другим вражеским бомбардировщиком. Подошедший Горохов прикрыл своего [74]

товарища, а Щеголев зашел в хвост "юнкерсу" и прикончил его.

"Фокке-вульфы" в бой с "яками" не вступили, так как их действия связали четыре наших "лавочкина", которыми командовал офицер Назаренко.

После проведенных атак у большинства наших летчиков кончились боеприпасы. Оставалось одно - идти на свой аэродром. Но наземная радиостанция снова сообщила о приближении фашистских бомбардировщиков. Коломин принял смелое решение - имитировать атаки, сохраняя остаток боеприпасов на крайний случай. Этот план полностью удался. Врезавшись в строй "юнкерсов", четверка "яков" расстроила их боевой порядок и заставила сбросить бомбы вне цели.

Так советские истребители свели на нет боевые вылеты четырех групп вражеских бомбардировщиков, уничтожив 7 машин. По два "юнкерса" сбили ведущий группы подполковник Коломин, капитан Горохов, лейтенант Щеголев и один - младший лейтенант Толпеко. Столько же вражеских самолетов сбила четверка Ла-5 под командованием Назаренко, которая действовала совместно с группой Як-7. Обе группы возвратились на базу без потерь.

За участие в этих боях Юрий Горохов был награжден третьим орденом Красного Знамени.

С тот же день, 17 октября 1943 года, писатель Иван Алексеевич Новиков приехал в родную столицу и принялся за корректуру романа "Пушкин на юге". Еще недавно он читал из него главы в Каменске-Уральском, тогда же были собраны деньги на постройку самолета, теперь истребитель "Александр Пушкин" успешно сражался, а роман готовился отдельной книгой в издательстве "Советский писатель".

В Москве писатель продолжал работать над повестями в стихах, начатыми еще в Каменске-Уральском, посвященными защите Родины от иноземных захватчиков. [75]

Готовил книги "Народная память" и "Русские героические повести", опубликовал поэму о 1812 годе. Работая над материалами о героическом прошлом, писатель живо откликался на события Великой Отечественной войны. В его стихотворении "Орловско-Курская дуга" есть такие строки:

Бои под Курском, под Орлом -

Да, порожденье Сталинграда:

И здесь - упорство и подъем,

И здесь - победная награда.

Иван Алексеевич Новиков рассматривал свой писательский труд как служение родному народу. Советское правительство высоко оценило его многолетнюю плодотворную работу и наградило Новикова тремя орденами Трудового Красного Знамени и орденом "Знак Почета".

Летчик-истребитель Горохов на фронте, а писатель Новиков в тылу ковали общую победу над общим врагом - фашистскими захватчиками.

6 декабря 1943 года в газете 1-й воздушной армии крупным шрифтом было напечатано: "21 победа капитана Горохова". В информации сообщалось: "Четверка Як-7 под командованием капитана Горохова пришла в заданный район патрулирования над нашими наземными войсками.

Внимательно наблюдая за воздухом, Горохов заметил впереди себя пару "фокке-вулъфов-190". Один из них пытался было атаковать ведомого Горохова - младшего лейтенанта Толпеко, но тот, своевременно предупрежденный ведущим, удачным маневром вышел из-под удара. После боевого разворота немецкий истребитель повторил свою попытку. Но как только "фокке-вульф" после безуспешной атаки проскочил вперед, капитан Горохов устремился за ним. Фашист переворотом свалил свою машину в пике.

Погоня советского летчика продолжалась. Внезапно открыла огонь вражеская зенитка, пытаясь отсечь Як-7 [76] от удиравшего "фокке-вульфа". Но наш сокол был тверд и неумолим, и он присоединился к своей группе только тогда, когда вражеский истребитель врезался в землю.

Это была 21-я личная победа капитана Горохова. За отличное выполнение боевой задачи вся четверка, ведомая храбрым летчиком, удостоилась благодарности командования".

Материал был подписан лейтенантом А. Михайловым, секретарем парторганизации 162-го иап.

...Наступило 1 января 1944 года. Первым на боевое задание вылетел командир полка подполковник Коломин. [77]

В состав четверки вошли также Горохов, Щеголев и Сероглазов. Просился в полет молодой летчик Андрей Попов, но Горохов отцовским жестом похлопал его по плечу и сказал улыбаясь:

- Трудно будет... подожди.

Но вот Андрей уже на аэродроме, готовится к очередному вылету. Забравшись в кабину, он привычным взглядом окидывает приборы, проверяет рацию, надевает шлемофон и оглядывается кругом: "Да, погода паршивая, не новогодняя". Казалось, прямо над землей нависло серое небо; низкая облачность и плохая видимость явно не благоприятствовали боевой работе. "Как-то там наши?" - мелькнуло в голове, и вспомнился вчерашний новогодний вечер.

В небольшой столовой на аэродроме, чисто прибранной, украшенной пахучими зелеными ветками елей и сверкающей белыми скатертями на столах, заставленных праздничным угощением, собрались летчики, механики, техники. Присутствовало и командование полка. Народ в основном молодой и веселый. Ребята с обветренными лицами, стройные и крепкие, блистали орденами, пели, шутили, поднимали тосты за скорую победу, за своих близких. Юрий Иванович сидел рядом с Поповым. Он был в ударе, пел особенно хорошо и без устали играл на баяне. Потом они долго говорили о предстоящих боях. Комэск был уверен в счастливой летной судьбе Андрея...

Попов взглянул на часы: прошло уже минут 40-50, и в это время услышал гул возвращающихся с задания самолетов. Из облаков вынырнуло три истребителя. Андрей стал пристально вглядываться в небо: где же четвертый? Четвертого "ястребка" не было... Попов сразу почувствовал неладное... "Кто же?" - сверлило в мозгу. Он наблюдал, как сели самолеты, и вскоре увидел бегущего адъютанта эскадрильи. Бледный ц чрезвычайно взволнованный, адъютант кричал на ходу:

- Погиб Горохов! [78]

Попов не мог произнести ни слова. Он только до крови закусил нижнюю губу.

Что же произошло?

Вот что об этом рассказывал командир полка подполковник Петр Иванович Коломин: "Мы стояли недалеко от Орши, которая еще была занята фашистами. 1 января 1944 года командир соединения полковник Вусс поставил мне задачу произвести разведку в районе города Витебска, который также находился в руках врага. В этот день погода была очень плохая, низкая облачность и ограниченная видимость. Ввиду сложных метеоусловий я попросил разрешения у командира соединения слетать самому. В составе четверки, которую я возглавлял, был и Юрий Горохов. На высоте 150-200 метров мы подошли к линии фронта со стороны села Красное и пересекли ее.

Обошли окрестность Витебска с западной стороны, где располагалась основная цель разведки, благополучно вернулись на свою территорию. Но один из участков оставался под сомнением. Мы решили доразведать его.

Когда выполнили задание и возвращались обратно, Юрий Горохов был подбит зениткой.

Я увидел, как он шел на вынужденную посадку, перетянул линию фронта и его самолет упал в расположении наших войск..."

Через несколько часов тело Юрия Горохова было доставлено на аэродром. Его встречал весь личный состав полка, свободный от боевой работы.

На краю деревни возле двух белоствольных берез вырыли могилу. Молча и сурово стояли у гроба летчики. о застывшей тишине скорбно звучали прощальные слова Коломина, Михайлова, Щеголева, Сероглазова, полные сдержанной боли. Однополчане поклялись жестоко отомстить врагу за гибель товарища.

Взлетел самолет, чтобы отдать последние почести героя. Летчик сделал несколько виражей над похорон-[79]ной процессией, затем в момент погребения низко прошел над могилой и произвел троекратный салют из всех огневых точек.

На свежий холмик легли венки из ели, перевитые красной лентой. Товарищи установили обелиск с пятиконечной звездой и фотографией героя.

В этот же день побратимы Горохова, снова поднявшись в небо, с еще большей ненавистью и упорством разили врага.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 февраля 1944 года капитану Юрию Ивановичу Горохову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Двадцать два года было отважному летчику. Из них около трех лет он сражался на фронтах Великой Отечественной войны. За этот период он произвел около 500 боевых вылетов, сбил лично 23 вражеских самолета и 10 - в групповых боях.

Начальник штаба 309-й над полковник в отставке Власов А. М. вспоминает: "Прежде всего это был отличный летчик в смысле техники пилотирования. Он часто в беседах говорил, что каким бы сложным ни был воздушный бой, он чувствовал машину как самого себя. В воздушном бою он, Горохов, был исключительно смел и решителен, все видел и всех увлекал в схватку с врагом".

В письме к родителям Горохова командование 162-го истребительного авиаполка писало, что о подвигах Юрия знал весь фронт, что он являлся гордостью части: "Его фамилию знали как друзья, так и враги. При его появлении фашистские стервятники обращались в бегство, а друзья приходили в восхищение".

Горохов погиб не на именном истребителе. В своем письме в совет ветеранов полка от 17 марта 1965 года бывший инженер 2-й эскадрильи К. И. Ванин писал, что самолет "Александр Пушкин" победоносно прошел весь

боевой путь в составе 4-й воздушной армии. После войны самолеты полка, вместе с ними и самолет "Александр Пушкин", сдали в другую часть, находившуюся в Германии.

Сведений о дальнейшей судьбе самолета, несмотря на запросы в различные учреждения, установить, к сожалению, не удалось.

ГЕРОИ НЕ УМИРАЮТ

Проходят годы. Все дальше отодвигаются в глубь истории героические годы Великой Отечественной войны, но неиссякаема, как источник, народная память о воинах, отдавших свою жизнь за Советскую Родину.

Сменяются поколения, и как эстафету эту священную память они передают друг другу.

Через всю жизнь пронесли образ своего боевого товарища ветераны 309-й Смоленской истребительной авиадивизии и 162-го Краснознаменного Гродненского ордена Суворова истребительного авиаполка В. М. Афонин, A. Т. Бадер, В. А. Бахирев, А. М. Власов, В. Н. Коломоец, П. И. Коломин, Л. Н. Красильников. А. Е. Попов, B. М. Савченко и др.

8 дни праздничных торжеств, выступая перед молодежью с рассказами о великом подвиге советского народа и его армии в минувшей войне, они вспоминают о герое-капитане и о других своих боевых друзьях, об их мужестве, воинском мастерстве, беззаветной преданности любимой Отчизне.

9 мая, в День Победы, ветераны вместе с юными друзьями выезжают на места боев и возлагают венки на могилы своих побратимов, геройски павших в ожесточенных сражениях с врагом.

После войны прах Героя Советского Союза Юрия Ивановича Горохова был перенесен на воинское кладби-[81]ще у деревни Красное. На его могиле установлен обелиск. Коллектив дорожного эксплуатационного управления № 4 автомагистрали Москва - Минск с любовью и вниманием ухаживает за могилой героя.

Не забывают ветераны родных и близких погибших товарищей. Пишут теплые сердечные письма их матерям, женам, детям.

Бережно хранят память о своем отважном земляке Юрии Горохове жители деревни Федосцино. Не забыли героя и в родной его школе имени Фурманова в городе Кинешме. В созданной пионерами комнате боевой славы среди других материалов хранится ценная реликвия - грамота Героя Советского Союза, переданная его матерью Анной Степановной Гороховой. Здесь же его фронтовые фотографии, документы, вырезки из газет. В этой комнате проводятся пионерские сборы, прием в пионеры, вечера, посвященные героям войны.

Материалы о Юрии Горохове представлены и в музее завода, где он работал токарем.

Чтут память своих мужественных освободителей жители и молодежь городов, через которые прошла война. Давно залечил свои страшные раны город Орел. Поднялись в нем корпуса светлых жилых зданий, просторных школ, библиотек, клубов. Здесь создан клуб "Дорогой отцов". Красных следопытов этого клуба взволновала история самолета "Александр Пушкин", купленного на средства их земляка Ивана Алексеевича Новикова, и боевые подвиги капитана Горохова, сражавшегося за город Орел на этом самолете. Ребята начали поиски материалов и сведений, чтобы открыть новые страницы этой славной истории.

В городе Орле, в Государственном литературном музее имени И. С. Тургенева, открыта мемориальная комната писателя-патриота, где экспонируются его рукописи, книги, фотографии, обстановка кабинета и личные вещи. Именем И. А. Новикова названы улицы в Орле и [82] Мценске. На здании бывшего мценского городского училища (ныне средняя школа № 3), в котором учился писатель в детские годы, укреплена памятная доска, а на месте дома, где родился И. А. Новиков - в деревне Илькове (близ Мценска), установлена стела с его бронзовым барельефом.

Помнит писателя и далекий Урал. В ознаменование тридцатилетия со времени его пребывания в городе Ка-менске-Уральском Исполком Горсовета постановил укрепить мемориальную доску с барельефом писателя на здании городской библиотеки имени Пушкина, где в военные годы работал И. А. Новиков, а также организовать посвященные ему постоянные стенды в библиотеке и краеведческом музее.

Решением Исполкома Одинцовского района (Московской области) библиотеке Лесного Городка, где летние месяцы проводил писатель, присвоено его имя. В Доме культуры городка проводятся ежегодно "Новиковские чтения". В Лесногородской средней школе организована комната-музей И. А. Новикова, где представлены также материалы о Юрии Горохове и самолете "Александр Пушкин". Большую военно-патриотическую работу с учащимися этой школы ведет бывший старший летчик эскадрильи капитана Горохова Василий Андреевич Бахирев, который тоже сражался на истребителе имени великого поэта в 1943 году.

В средних школах, библиотеках, краеведческих музеях ряда городов Советского Союза экспонируются материалы о творчестве и патриотической деятельности писателя И. А. Новикова.

Жизнь писателя продолжается в его многочисленных произведениях. Особенно полюбились советскому читателю его романы о Пушкине, очерки, стихи, рассказы и исследования о великом поэте.

Похоронен Иван Алексеевич Новиков в Москве на Новодевичьем кладбище. Приходят к его могиле люди. [83]

Кладут цветы у подножья памятника с изображением профиля писателя и русских берез. С волнением читают высеченные строки из стихотворения И. А. Новикова:

Мой голос и напев даны природой русской, А мудрости душа училась у любви, Не оттого ли смерть и кажется мне узкой? Сердечное тепло мое, живи.

Бывают в жизни подвиги, которые не меркнут в веках. Именно такими являются славные боевые дела участников Великой Отечественной войны. Вот почему героические подвиги капитана Юрия Горохова, его мастерство и бесстрашие до сих пор восхищают людей, живут в их сердцах и делах. Не померкнет в памяти народной и имя писателя-патриота И. А. Новикова, своим трудом и душой вложившего могучее оружие в руки воздушного воина. Фронт и тыл вместе ковали победу над врагом. Плоды этой победы стали нашим великим достоянием, они зовут на новые свершения во славу советского народа, партии, коммунизма.

Содержание