ПО ВЕЛЕНИЮ СЕРДЦА

Вилков Николай Александрович старшина 1-й статьи, боцман плавбазы "Север" Петропавловской военно-морской базы Тихоокеанского флота

Родился в 1918 году в деревне Ильинское Наволокского района Ивановской области. Член КПСС. 18 августа 1915 года грудью закрыл амбразуру дзота при взятии высоты 171 на острове Шумшу Курильской гряды. Звание Героя Советского Союза присвоено 14 сентябри 1945 года. Зачислен навечно в списки Н-ской части.

Николай Вилков прибыл служить на Тихоокеанский флот за полтора года до начала Великой Отечественной войны. Он приехал не безусым пареньком, а человеком сложившимся, обладающим солидными знаниями и опытом практической работы. За его плечами был техникум. Он знал уже и Волгу, и особенности судовождения по своенравной сибирячке - Ангаре. Превосходный лыж-пик и пловец, он был физически развит, закален. И этот тихий, но чаще всего гневный, океан пришелся ему по душе.

Перед началом войны Николай Вилков получил новое назначение - он стал боцманом плавбазы "Север". Боцманская команда под его руководством приобрела репутацию образцовой. Не оставлял он и занятий спортом - неизменные успехи шлюпочной команды в гонках подкреплял личным первенством в лыжных состязаниях на дистанциях в десять и пятьдесят километров.

Росло число грамот и поощрений. Но росло и чувство неудовлетворенности. Год за годом длится тяжелая война. Каждый советский человек стремится к скорейшей победе над врагом. И нет такой семьи, которая стояла бы в стороне от суровой борьбы. Его сестра Ольга защищала Москву. Младший брат Аркадий воюет на фронте.

Сообщение о героическом подвиге моряков-черноморцен во главе с Николаем Фильченко до глубины души взволновало Вилкова. С Фильченко он до службы на флоте был хорошо знаком. Вилков учился в техникуме, когда Николай Фкльченко возглавлял родную станцию ОСВОДа в Горьком. Расстались они в 1939 году. И вдруг это известие! Вилков вновь брал в руки газету, перечитывая сообщение, полученное из осажденного Севастополя, и с: воодушевлением говорил матросам:

- Да, это настоящий подвиг! Они обвязались гранатами и бросились под фашистские танки.

В мае 1945 года старшина 1-й статьи Николай Вилков пережил две огромные радости: через несколько дней после самого светлого праздника - Дня Победы над гитлеровской Германией партийная организация корабля приняла его в члены ленинской партии.

Друзья по службе поздравили Вилкова. Отвечая на добрые слова товарищей, он сказал:

- Партия меня вырастила, и я всегда в ее распоряжении. Доверие нашей партии я оправдаю, какие бы трудности ни встали на моем пути.

...Перед десантной операцией он выглядел возбужденным, радостным. Пришлось дважды писать рапорты командиру, но теперь уж ему никто не мог отказать в просьбе.

Старшина 1-й статьи Вилков в роте морской пехоты получил должность помощника командира взвода. Но и без должностного титула он среди бывалых старшин и матросов, экстренно собранных в сводный батальон, выделялся могучим телосложением, отменной воинской выправкой, поэтому с первых же минут знакомства к его слову уважительно прислушивались все.

Он забежал на минуту-другую на корабль, чтобы проститься с командиром, друзьями. Лицо его светилось воодушевлением и удовлетворенностью. Прощальным взглядом окинул он каюту. Взгляд его остановился на военно-морском флажке, который вручил ему командир соединения за первенство в шлюпочных гонках. Вилков аккуратно сложил его и спрятал под бушлатом на груди. В море штормило. Вилков не спал. Он переходил от матроса к матросу, знакомился с теми, с кем через несколько часов должен был идти в бой, выяснял, насколько понятна задача.

На берегу он оказался одним из первых. Матросский рывок через прибрежную линию обороны противника был неудержимым. Противник не ожидал удара. В низинке одного из оврагов моряки обнаружили строение. Солдатские казармы и другие постройки были врыты в землю, крыши их превосходно маскировались дерном. Казармы оказались пустыми. Обитатели покинули их только что: в офицерской комнате на фанерном столике не успел еще остыть в чашечках кофе...

Впереди возвышалась высота. Вершину горы увенчали антенны радиостанции. Здесь размещался главный командный пункт крепости, сдавать которую враг не собирался. Сюда он стягивал свежие силы. Время работало на противника. Выгодный момент для решительной атаки упускать было нельзя. Штурмовые матросские шеренги пошли вперед. Командир роты старший лейтенант Кощей первым увидел Николая Вилкова. За ним в атаку поднялся его взвод, а затем уже и бойцы всей роты. Но вот передние цепи атакующих замедлили движение, остановились, залегли. Из тщательно замаскированного на склоне дзота ударил пулемет. Вызывать корабельный артиллерийский огонь - потерять драгоценное время, идти напролом - погубить зря людей...

Раздумье длилось мгновенье. И, словно поняв затруднительное положение командира роты, Николай Вилков двинулся вперед один. В обеих руках у него были гранаты. За Вилковым, повторяя его движения, пополз еще кто-то. До амбразуры оставались считанные метры. Вилков вскочил на ноги и с силой метнул гранату. Но одновременно со взрывом тяжело осел на колени и старшина. Левая рука, как плеть, безжизненно повисла...

А дзот уцелел. И как только желтоватая пыль от взрыва осела, пулемет залился еще более злобной очередью. Уцелевшей правой рукой Николай Вилков швырнул вторую гранату. По другой амбразуре метнул гранаты боец, следовавший за старшиной. Взрывы потрясли непокорный холм. Пулеметы смолкли. - Ур-а-а! - покатилось по склону сопки.

Матросы-десантники ринулись вперед. И в это мгновение амбразура дзота ожила. Огненная пулеметная очередь в упор ударила по цепи. Передние моряки упали замертво, остальные залегли. Этот последний, решающий момент боя как бы застыл в глазах многих. Высокого роста, широкоплечий Николаи Вилков поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся к дзоту. Ни гранаты, ни автомата не было в его руке. Видно, страх и смятение обуяло японского пулеметчика - он промедлил, подпустил к самому дзоту огромную фигуру моряка. А когда нажал на гашетку, было уже поздно - моряк рухнул на амбразуру, закрыв ее своим телом...

Когда бой кончился, моряки вернулись к месту гибели товарищей. Старшина 1-й статьи Николай Вилков лежал у мертвого дзота. На груди у него под бушлатом друзья героя нашли флажок, обагренный кровью.