ДЕВЯТЬ ГРАММОВ В СЕРДЦЕ…

Только в конце 1941 года исполнилось желание лейтенанта Павла Федулова – его откомандировали в 278-й стрелковый полк войск НКВД, формировавшийся в Ашхабаде для отправки на фронт. Потом офицер первым поднимался в атаки, ходил в рукопашную, вызывал огонь на себя…

…КАЗАЛОСЬ, что он возвращался с того света. Сколько времени был там, не знал. Постепенно в памяти начали всплывать перекошенные лица эсэсовцев, крики: «Рус, здавайс!», острая боль в груди, руке. Потом вспомнил, как его, окровавленного, на плащ-палатке куда-то несли ординарец и ротный писарь.

Вновь темнота. Ужасный холод. Провал в памяти. Свет от «летучей мыши», операционный стол, колеблющееся пламя свечей, треск дров в печке, склоненное в белой маске лицо врача. Он вспомнил и его хрипловатый голос:

— Счастливчик ты, лейтенант, что попал в мои руки. Пуля задела сердечную сумку и разбила лучевую кость.

Потом он узнал, что спас его профессор мединститута из Орджоникидзе.

Вновь куда-то везут. Еще многие ночи и дни шарахался в бреду. Лежал в палате смертников — на офицера уже рукой махнули. Но выкарабкался. Вскоре был направлен в Орджоникидзе, а оттуда на санитарном поезде в Баку, в госпиталь.

И вдруг там он увидел над собой огромные синие глаза медицинской сестры.

— Кто ты? Как тебя звать?

— Мила, — сказала она и улыбнулась…

Эти глаза и улыбка вернули его к жизни. Там, в госпитале, он встретил свою любовь…

Спустя годы на одной из встреч с выпускниками Военной академии тыла и транспорта, где полковник Павел Иванович Федулов служил на кафедре доцентом, преподавал общевойсковую тактику и оперативное искусство, его супругу Людмилу Павловну жены офицеров спросили:

— Вы замуж за Героя вышли?

Что им ответить? Тогда, в госпитале, он, пробитый вражьей пулей, был для нее, 17-летней девчонки, конечно, героем. Им, правда, отказали в регистрации брака из-за возраста Милы, но Павел занес ее сведения как о жене в свое личное дело. Это было в марте 1943 года. А звание Героя он получил позже, в победном 1945-м.

После выздоровления Федулова командировали на офицерские курсы «Выстрел» в Тбилиси. Оттуда — в резерв 4-го Украинского фронта.

Из пограничников – в войска НКВД

А НАЧИНАЛ свою службу Павел Федулов моряком-пограничником на далеком Сахалине. Потом был направлен в Саратовское пограничное училище войск НКВД, откуда после выпуска 28 июня 1941 года в звании лейтенанта убыл в Керкинский погранотряд на должность помощника начальника заставы. Всего шесть месяцев пришлось прослужить ему на заставе. Афганская граница была сравнительно спокойной, и мысли были обращены на запад, где решалась судьба Родины. И вот наконец в конце 1941 года исполнилось его желание – он попал в 278-й стрелковый полк войск НКВД.

В апреле 1942 года полк перевели из Ашхабада в Анапу для подготовки к высадке на Крымский полуостров. Но катастрофа, случившаяся в Крыму, изменила планы дальнейшего использования части. Полк был срочно переброшен в район Нальчика.

С приближением фронта к горным районам Кабардино-Балкарии зашевелились различные диверсионные группы и вражеские лазутчики. Они нападали на отходящие тыловые подразделения, на колонны эвакуируемых за Кавказский хребет раненых и больных. В связи с создавшейся обстановкой 8-й стрелковой роте, командиром которой был лейтенант Федулов, поставили задачу уничтожать диверсантов и их пособников из местного населения в районе Голубого озера. Это в 47 километрах юго-восточнее Нальчика.

К началу августа положение обороняющихся войск еще больше обострилось. Под давлением танковых и пехотных дивизий 1-й танковой армии Клейста советские войска начали поспешный отход в направлении Армавир – Орджоникидзе. Полк НКВД был срочно направлен в Пятигорск для занятия обороны в районе горы Бештау, а 8-я стрелковая рота Федулова отозвана в распоряжение командира полка на ее склоны, обращенные в сторону Пятигорска.

К вечеру 13 августа 1942 года рота вышла к назначенному месту. Город и его окрестности были как на ладони. 2-й стрелковый батальон, состоявший целиком их кадровых пограничников, занял оборону фронтом на Ессентуки. Правее 278-го полка, между горами Бештау и Машук, расположился 14-й кавалерийский полк НКВД. Это были все силы, нацеленные на оборону Пятигорска.

День 14 августа 1942 года клонился уже к вечеру, когда неожиданно появились колонны танков. Они шли с разных сторон, с открытыми люками, окутанные густой дорожной пылью. Одна колонна с автоматчиками на бронетранспортерах двигалась по дороге между Бештау и Машуком, другая же на большой скорости обходила слева гору Змейка.

В окружении

БОЙ РАЗГОРЕЛСЯ перед фронтом оборонявшихся подразделений 2-го батальона, бойцы которого не дрогнули перед надвигающейся железной лавиной. Используя бутылки с горючей смесью и связки гранат, они смело вступили в единоборство с приближавшимися танками. В результате отважных действий было сожжено и подбито четыре танка и несколько бронетранспортеров с автоматчиками.

Но не прошло и двадцати минут, как на оборону обрушился огонь подошедшей артиллерии и удары нескольких пикирующих бомбардировщиков. Вражеские танки вновь устремились к переднему краю 1-го и 2-го стрелковых батальонов. Несколько подбитых танков и бронемашин не помешали остальным прорваться через линию обороны на западную окраину Пятигорска. Зато автоматчики, наступавшие за танками во второй раз, были вынуждены отойти на исходные позиции, оставив на поле боя десятки убитых и раненых. Тогда было ясно одно: будь у обороняющихся войск противотанковые орудия, танки противника в тот жаркий вечер вряд ли прорвались бы к Пятигорску.

Полк оказался в окружении. Его командир майор Гаврилов принял решение отвести с наступлением темноты остатки двух батальонов на Бештау, а пока им было приказано удерживать занимаемые позиции. Ожидалась третья атака автоматчиков, которые так и не сумели прорваться вслед за танками к городу. Вражеские танки не стремились с ходу ворваться в город, а, развернувшись, словно на параде, начали обстреливать город из орудий.

Противник, озлобленный действиями окруженных войск, перешел к их планомерному уничтожению. Фашисты вытесняли измотанные подразделения все выше и выше на гору. Положение полка становилось критическим. Скопилось много тяжелораненых, не хватало продовольствия и боеприпасов для стрелкового оружия.

Назрела необходимость немедленного выхода из окружения.

Прорыв

КОМАНДОВАНИЕ назначило прорыв на третью ночь после захвата фашистами Пятигорска. Поздно вечером 16 августа 1942 года было дано единое направление для прорыва. Все подразделения должны были идти одновременно в сторону Ессентуков через реку Подкумок и далее в горы. Это удалось. Боевые подразделения полка НКВД еще ночью скрытно спустились с Бештау, форсированным маршем преодолели открытую местность и с ходу форсировали реку Подкумок в районе Ессентуков. Двигались машины с ранеными полкового медицинского пункта, следом — эскадрон 14-го кавалерийского полка, тыловые подразделения. Последними шли оставшиеся подразделения боевого охранения, рота Федулова и рота автоматчиков полка.

Благополучно миновав открытую местность, колонна остановилась в перелеске вблизи глубокого заросшего оврага. Взошло солнце, и дальнейшее движение громоздкой колонны могло быть легко обнаружено противником.

Замаскировав машины и повозки, бойцы занялись неотложными делами. И никто не думал в этот момент о надвигающейся трагедии. Уж слишком было тихо, светло и безлюдно. И все было бы хорошо и незаметно для противника, если бы не финансист, ехавший на «эмке» с денежным содержанием для полка. Запоздавшую машину заметили немецкие патрули.

Несколько танков и танкеток тут же устремились за машиной, направляющейся, как на грех, в сторону расположения полка. Чувствуя надвигающуюся беду, однокашник Федулова по училищу, командир роты автоматчиков лейтенант Фролов принял командование подразделениями охранения, в том числе и кавалерийским эскадроном. Фролов по натуре был смелым и выдержанным офицером. Отдав распоряжение на занятие круговой обороны, он приказал всем окапываться и готовить связки гранат для борьбы с танками противника.

Неравная схватка

ОТКРЫТАЯ местность не сулила ничего хорошего. Чувствуя всю сложность создавшегося положения, многие легкораненые присоединились к обороняющимся бойцам. Другие же, способные передвигаться, быстро уходили от страшного места по оврагу. А нескольких тяжелораненых рядовых и офицеров сумели лишь оттащить и спрятать в кукурузном поле. Большинство же оставались в санитарных машинах вместе с медперсоналом.

«Эмка» финансиста все приближалась. Один из преследовавших машину танков сделал несколько выстрелов и разбил ее вдребезги в двухстах метрах от линии обороны. Подъехав к обломкам, танкисты остановились, спешились. Они закурили, а потом, пустив бутылку по кругу, начали пить шнапс, хохотать и указывать кивками и руками в сторону полка. Подъехавший на «мерседесе» офицер что-то им прокричал, энергично размахивая стеком. Танкисты быстро скрылись в люках своих машин.

Шесть легких танков, две танкетки и два бронетранспортера с пехотой устремились в направлении импровизированной обороны полка. По цепи пробежала команда: «Гранаты к бою!».

Танки, ведя на ходу огонь, приближались к наспех вырытым окопам. В их сторону полетели связки гранат и бутылки с горючей смесью. Одновременно открыли прицельный огонь по смотровым щелям танков и пехоте из всех видов стрелкового оружия. В центре остановились два дымящихся танка, а третий крутился вокруг своей оси с подбитой гусеницей.

Но это не помешало остальным прорвать оборону и ворваться в расположение полкового медицинского пункта. Танки огнем и гусеницами превратили санитарные автобусы в груду железного лома, перемешанного с кровью раздавленных тяжелораненых бойцов. Это была жуткая картина.

Один из танков выскочил на фланг обороняющегося взвода автоматчиков. К нему бросился командир взвода лейтенант Петр Сергеев и с ходу бросил гранату на его башню. Танк закрутился и на какое-то время затих. Но упал и не поднялся бесстрашный лейтенант. Автоматчики полка длинными очередями остановили наступление немецкой пехоты…

Дорогами Кавказа

В ТО ВРЕМЯ на Северном Кавказе враг был силен, нагл и беспощаден. Отход за отходом, потери за потерями не давали 278-му полку возможности прийти в себя. Всё лето и осень шли боевые действия на грани полного окружения.

Потом перешли к ожесточенным оборонительным боям с подразделениями эсэсовского полка «Бранденбург» и другими. К этому времени немецкие войска были уже не в состоянии вести широкое и повсеместное наступление. Ограничивались боями местного значения.

С момента оставления Нальчика в полку не получали ни грамма хлеба. Находились на подножном корму. Первый хлеб, доставленный на передовую, бойцы вначале не ели, а лизали, как сахар.

А 10 декабря 1942 года в бою «местного значения» лейтенант Федулов был тяжело ранен.

И дал этому заму в морду…

ЭШЕЛОН с офицерами — выпускниками курсов «Выстрел» прибыл в Мелитополь. Федулова назначили ротным в 301-ю стрелковую дивизию, которая вела бои у населенного пункта Большая Лепетиха на Днепре.

На рассвете подразделение двинулось вперед. Задача для пехоты обычная – выбить противника из окопов. Но своим огнем немцы положили солдат на холодную и сырую землю. Поднимешь голову – поймаешь пулю снайпера. Заместитель командира батальона из укрытия кричал благим матом, чтобы продолжали атаковать.

На Федулове была солдатская плащ-палатка. Бездействовать он не мог в силу своего характера. Развязал лямки и выполз из-под брезента, как ящерица. Нырнул в траншею и со словами: «Что же ты матом орешь из окопа, а сам не идешь! Гонишь людей на смерть!» — дал этому заму в морду. Ведь он должен был сначала подавить огневые точки немцев. Но не сделал этого – посылал людей на верную смерть!

«Беру командование на себя!..»

14 ЯНВАРЯ 1945 года батальону была поставлена задача: демонстрировать наступление, чтобы вскрыть систему артиллерийского и минометного огня немцев. Фактически — вызвать огонь на себя.

За 2 часа 10 минут до начала наступления главных сил дивизии передовой батальон начал преодоление минных полей перед своими войсками. Проходы саперы проделали заранее. Развернулись в цепь, начали преодолевать 600-метровую нейтральную полосу и вскоре залегли в 150–200 метрах от переднего края, перед минными полями противника. После короткого артналета артиллерия перенесла огонь в глубину немецкой обороны. Обстановка в бою сложилась так, что Федулову пришлось взять на себя командование батальоном.

Со словами: «Вперед, за мной!» — Федулов повел солдат через минное поле. Бежали они настолько быстро, что мины рвались сзади, а бойцы уже оказывались в безопасной зоне.

Ворвались в траншею, завязалась рукопашная. Страшное дело! Потом осталась позади и вторая траншея. Третья проходила на высоте 147,6. Противник поливал пулеметным огнем из дзота. Федулов решил блокировать его и направил в обход первый взвод, но вскоре оттуда прибежал связной с донесением: «Не могут продвигаться: болото».

Федулов приказал: «Хоть вплавь, но вперед!». Однако, подумав, тут же сам рванулся к застрявшему взводу. Болото было действительно глубокое. Не смогли его сковать морозы. Крикнув: «За мной!», Федулов бросился в ледяную жижу и устремился вперед. Бойцы, увлеченные примером командира, двинулись за ним. Выбрались на грунт. От нескольких противотанковых гранат пулеметы замолчали. Путь наступающим был расчищен…

К исходу дня бойцы захватили артдивизион гаубиц и командный пункт командира 6-й немецкой дивизии.

Четыре человека, в том числе и Федулов, за этот бой стали Героями Советского Союза.

«Вызвав огонь на себя, они не чувствовали себя смертниками и не хотели умирать на нейтральной полосе, демонстрируя наступление, а пошли вперед и победили» — так писала об этом бое дивизионная газета «Вперед, к победе!».

На подступах к Берлину

КОГДА советские войска перешли польско-германскую границу, сопротивление врага стало нарастать. До Берлина оставалось 60 километров… 2-й батальон 177-го стрелкового полка, которым командовал капитан Федулов, перешел на плацдарм за Одером. Его КП находился в старинном доме.

Стояло временное затишье, и вдруг раздался сильнейший удар — снаряд угодил в здание, где был Федулов. Потом второй. Стена завалилась на письменный стол, за которым в тот момент сидел командир батальона. Его подбросило вверх. Первые минуты Федулов находился в шоке и не почувствовал, что ранен в ноги. Он выбрался из-под обломков кирпичной стены и только тут заметил, что в сапогах хлюпает кровь, а каблук правого сапога, словно бритвой, срезан до основания.

Дальше были санбат, операции, санитарный поезд, увозящий раненого капитана на родину. После выздоровления, 18 мая 1945 года, в Кремле Федулову вручили орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Конечно, было слегка обидно, что совсем немного не дошел до Берлина. Но душу согревало то, что именно его дивизия штурмовала гитлеровскую канцелярию. В том числе и ребята из его батальона…

Юрий МАЛЁКИН.